21 
Арабский скакун зафыркал, настороженно глядя на нее темно-карими глазами.
— Доброе утро, Танцор, — тихим, успокаивающим голосом произнесла Холли, стараясь не делать резких движений. — Ты похож на бродягу с этими грязными белыми путами и грязно-желтым брезентом. Бечевка тоже тебя не украшает, не так ли, дружок?
Танцор фыркнул и потянул носом, вдыхая запахи странного человека.
Некоторое время Холли стояла неподвижно, позволяя животному привыкнуть к ее запаху. Через минуту Танцор осторожно уткнулся бархатистым носом в ее плечо, выражая свое расположение.
Холли потрепала его по загривку, восхищаясь гордой осанкой животного.
Танцор снова ткнулся носом в Холли, на этот раз он действовал гораздо смелее.
— А ты, оказывается, ласковый мальчик, да? — рассмеялась девушка.
— Как и его хозяин, — раздался голос Линка. Вздрогнув от неожиданности, Холли оглянулась.
Линк стоял чуть поодаль. Он был по пояс обнажен, поскольку его рубашка разорвалась в клочья
еще при падении. На нем были лишь мокрые, не успевшие высохнуть за ночь джинсы.
Сердце Холли бешено забилось. Мокрая ткань | плотно облегала его фигуру — Холли тут же вспомнила о жарких ласках Линка.
— С Танцором все в порядке, — поспешно произнесла она. — А ты как?
Девушка не знала, куда деваться от смущения. Я Правая бровь Линка поползла вверх.
— Холодный душ, холодные мокрые джинсы, — с усмешкой произнес он. — Что-то из этого несомненно, сделало свое дело, — многозначительно добавил он.
— Я хотела сказать… — пробормотала Холли чувствуя, как краска заливает лицо. — Боже, — со стоном продолжала она, — из-за тебя я веду ceбя как девятилетняя.
— Надо сказать, ты не по годам развитый ребенок, — подколол ее Линк.
Девушка покраснела еще больше. Взгляд Линка смягчился.
— У меня болит голова, — улыбнулся он. — Онемело плечо. Да к тому же саднит колено.
— О, — сочувственно произнесла Холли.
— Не смотри на меня с такой жалостью, дорогая. Бывало, я разбивался и похуже, споткнувшись о собственные огромные лапы.
— Не думаю, что ты такой неуклюжий, — тряхнув головой, возразила Холли. — Я восхищалась, как ты свободно и легко двигался, когда увидела тебя впервые. — Линк удивленно поднял брови, но не успел произнести и слова, как Холли заговорила вновь: — А твои ресницы! Бог мой! Ты не представляешь, какое ошеломляющее впечатление произвели на девятилетнюю девочку твои густые ресницы и потрясающее умение владеть собственным телом! Ты не обращал на меня внимания семь лет.
— Не стоит сетовать. Мысли, которые пришли мне в голову, с тех пор как тебе исполнилось четырнадцать, не отпускают меня по сей день.
Поначалу Холли подумала, что Линк шутит, однако его взгляд говорил об обратном.
— Жаль, что ты не сказал мне об этом тогда, — прошептала она.
— Да уж конечно, — фыркнул он. — Тогда бы у тебя появилась возможность навещать меня в тюрьме каждый второй четверг.
Холли рассмеялась.
Танцор ткнулся в нее носом, требуя внимания.
— Долг зовет, — произнес Линк.
— Скорее лошадь.
Холли повернулась к Танцору и принялась его чистить.
Линк подошел к ней сзади. Он стоял так близко, что даже сквозь куртку Холли чувствовала тепло его тела.
— Руки совсем окоченели, — схитрил Линк. — Можно я погрею их о тебя?
Он обхватил Холли, затем взял в ладони ее грудь. Соски мгновенно превратились в две твердые пирамидки.
Холли издала какой-то странный звук, в нем причудливо смешались удивление и страсть.
Тихонько чертыхнувшись, Линк спрятал руки за спину.
Холли попыталась справиться с мокрой, завязанной на узел бечевкой, удерживавшей брезент. Работа не спорилась, пальцы не слушались ее, дрожали.
— Прости, — пробормотал Линк. — Сегодня на меня нельзя положиться.
— Лучше держи руки в карманах, — посоветовала Холли.
— С удовольствием, вот только они никак не помещаются в них, — криво усмехнувшись, заявил Линк. — Можно я воспользуюсь твоими? — поинтересовался он, засовывая руки в карманы ее джинсов.
Холли бросило в жар.
— Линк, — едва смогла вымолвить она, тая от удовольствия при каждом его прикосновении. — Линк…
По телу Линка пробежала дрожь, и он как ошпаренный выдернул руки из ее карманов.
— Ничего не могу с собой поделать, Холли, — сокрушенно вздохнул он. — Я-то думал, что давно уже вышел из того возраста, когда невозможно удержать руки в карманах.
21 
