очень нудно 
77 
— Все хорошо, — дрожащим голосом ответила она.
— Кто это был?
— Линк.
Роджер мрачно сжал губы.
— Я должен был догадаться, — с горечью произнес он. — Ты целовала его так, словно он — Бог, спустившийся за тобой с небес.
Холли молчала, дрожа от еще не угасшего желания.
Роджер зажал ее лицо в своих ладонях. От его глаз не ускользнули ни чувственное возбуждение, сквозившее в ее золотистых глазах, ни трепет алых губ.
— Если бы ты так же страстно целовала меня, — произнес он, — я никогда бы не ушел. Шаннон, позволь…
— Перестань! — резко оборвала его Холли. — Хватит!
Дрожа всем телом, она вырвалась из его рук и вгляделась в морскую даль, но ничего не увидела. Солнечные лучи слепили глаза.
Режиссер окончательно вышел из себя. Он вскочил, воинственно размахивая мегафоном, словно боевым мечом.
— Это же зверинец, настоящий зверинец! — кричал он. — Я был уверен, что снял лучшие кадры своей жизни, а Джерри бубнит, что это был какой-то левый парень!
— Неужели ты не видел, что это не я? — раздраженно произнес Роджер.
— Попробовал бы сам, — огрызнулся режиссер. — Высокий, хорошо сложенный мужчина выходит из прибоя и целует Шаннон. Это происходило на протяжении всего дня, верно?
— Верно, — рявкнул Роджер.
— С единственной разницей, — зло произнес режиссер, — что на этот раз освещение было безупречным, ветер дул как надо, и эти двое едва не растопили своей страстью линзы камер.
— Ты что, не видел его лицо, не заметил разницу в росте? — не унимался Роджер.
— Видел только силуэт, лицо — в тени, — не сдавался режиссер. — Ты должен был наклониться и поцеловать Шаннон. Он так и сделал. Я не обязан высчитывать в сантиметрах, насколько он наклонился ниже, чем ты.
— Черт, — прорычал Роджер.
— Вот именно, — буркнул режиссер. — Снимаем еще раз.
С этими словами он повернулся и пошел назад, на ходу отдавая распоряжения в мегафон.
Техники разбежались.
Один из осветителей подошел к режиссеру, указывая на солнце. Оно вот-вот должно было сесть за горизонт.
Тот зло отмахнулся и знаком приказал всем запять свои места.
Холли снова посмотрела на океан, но увидела лишь входящего в воду Роджера. Она бросила взгляд на толпу зевак, приникших к натянутым канатам, глазевших на нее и живо обсуждавших съемку. Среди них не было ни одного высокого, атлетически сложенного мужчины.
Дорожка, ведущая к выстроенному на самой вершине горы отелю, была абсолютно безлюдной.
Холли даже подумала, что все случившееся привиделось ей, своей безудержной тоской она вызвала дух Линка, он явился к ней, но ей оказалось не под силу удержать его. Он лишь разжег в ней пламя страсти. И исчез.
— Проснись, Шаннон! — окликнул ее режиссер. — Я сказал «Мотор»!
Опустошенная, Холли повернулась к воде, ожидая появления из пены нелюбимого человека.
Потянулась изнуряющая вереница дублей, бесконечная как кошмарный сон.
Темный силуэт выходящего из моря мужчины.
Сплетенные руки.
Поцелуй.
Каждый новый дубль с неизменным постоянством был хуже предыдущего. Холли все труднее было справиться с отвращением, тело и душа яростно отвергали прикосновения другого мужчины.
Она хотела быть с Линком.
Только с ним.
Кошмар продолжался. Тепло покидало ее тело быстрее, чем опускалась мгла.
Когда режиссер наконец скомандовал отбой, на горизонте была видна лишь узкая оранжевая полоска.
Дрожа от холода, несмотря на неослабевающую жару, Холли побрела между включенными софитами.
Роджер нагнал ее и пошел рядом, стараясь не прикасаться к ней. Блестящие голубые глаза ловили каждое ее движение. От его взгляда не ускользнуло ни напряжение, ни подавленное выражение лица.
Казалось бы, она должна была выглядеть менее привлекательной в его глазах. Однако он с удивлением отметил, что она по-прежнему хороша, а отчуждение делает ее более загадочной. В сумерках она представлялась ему еще прекрасней.
Роджер мысленно проклинал человека, опутавшего ее своими чарами лишь затем, чтобы разбить ей сердце.
Режиссер хотел что-то сказать ей, но Роджер решительно отстранил его рукой.
— Но мы могли бы попытаться снять… — начал режиссер.
— Ты что, не видишь? Она еле стоит на ногах, — прошипел Ройс.
Не говоря больше ни слова, он взял Холли под локоть и повел мимо суетившихся техников под навес, где она меняла костюмы.
На плечиках висело три таких же дорогих платья, как то, что было на Холли. Они были запасными на случаи, если какое-то из них испортит внезапно набежавшая волна. Два платья уже носили следы соли и воды, свидетельствовавшие о непредсказуемости и строптивости океана.
77 
