очень нудно 
61 
– Вот как? – Неужели она не знает, что своим холодным взглядом, поспешно возводимой оборонительной стеной только бросает ему вызов, которому он не в силах сопротивляться? Видимо, нет. Он слегка потянул ее за мыльные соски и улыбнулся, когда она задышала чаще. – Признаться, я собираюсь польстить себе еще разок…
– Мне некогда! – поспешно сказала Ева, но он уже прижал ее спиной к мокрой кафельной стене. – Это с самого начала было ошибкой. Отпусти!
– Я тебя надолго не задержу. – Подложив ладони ей под ягодицы и оторвав ее от пола, Рорк ощутил неудержимый прилив возбуждения. – Никакой ошибки здесь нет. Я должен был тобой овладеть!
Он дышал, словно после спринтерской дистанции, поражаясь, как сильно хочет ее, как тщетно пытается игнорировать собственную беспомощность, порождаемую этим желанием. Его бесило, что Ева самим фактом своего существования делает его таким слабым.
– Держись за меня! – резко скомандовал он. – Держись же!
Но она и так уже висела на нем, и Рорк едва не проткнул ее насквозь, пригвоздив к стене. Его эрекция была такой могучей, что не помещалась у нее внутри. Ее отчаянные стоны резонировали от стен душа. Еве хотелось ненавидеть его за то, что он превращает ее в жертву ее же собственных разнузданных страстей. Но она цеплялась за него все отчаяннее, с наслаждением отбросив остатки самообладания.
Рорк впал в долгий, какой-то животный экстаз. Ему пришлось упереться рукой в стену, чтобы не упасть, когда ее пятки заскользили по его пояснице вниз. Он уже был зол на Еву: ее близость заставляла его отбросить личину джентльмена и превращала в похотливого зверя.
– Я принесу тебе рубашку, – еле проговорил он и вышел из-под душа, оставив ее съезжать по стене в клубах пара.
Она торопливо одевалась, морщась от прикосновения шелка к воспаленной коже. На столике в спальне уже стоял поднос с кофе.
Экран телевизора бесшумно знакомил с утренними новостями; в левом нижнем углу мелькали цифры биржевых котировок. На мониторе красовалась газета – причем не «Тайме», не один из нью-йоркских таблоидов, а сплошь японские иероглифы.
– Успеешь позавтракать? – спросил Рорк, поднося к губам чашку.
Он не мог уделить должное внимание утренним новостям, так как Ева отвлекала его, одеваясь.
Ему понравилось, как она заколебалась, прежде чем натянуть незнакомую рубашку, как ее пальцы пробежались по пуговицам, как грациозно она влезла в джинсы.
– Нет, спасибо.
Она не знала, как держаться с ним. Только что, под душем, Рорк повел себя как ретивый жеребец, а теперь опять изображал утонченного хозяина. Она застегнула на поясе ремень с кобурой и только после этого подошла к нему и взяла предложенную чашку кофе.
– А знаешь, лейтенант, ты носишь оружие так, как другие женщины – жемчуга.
– Оружие – не бижутерия.
– Не в этом дело. Для некоторых драгоценности не менее важны, чем руки-ноги. – Он наклонил голову, рассматривая ее. – Рубашка великовата, но тебе идет.
Ева мысленно возразила: вещь стоимостью в ее недельное жалованье не может быть ей к лицу.
– Я ее тебе верну.
– У меня есть еще несколько таких же. – Он вдруг протянул руку и провел пальцем по ее скуле. – Я вел себя грубо. Прости.
Столь неожиданное и смиренное раскаяние привело Еву в замешательство.
– Ничего, забудь. – Она сделала шаг назад, допила кофе и поставила чашку.
– Боюсь, что не смогу. И ты тоже ничего не забудешь. – Рорк поднес ее руку к губам: ничто не могло доставить ему такого удовольствия, как промелькнувшая по ее лицу тень подозрения. – Ты меня не забудешь, Ева! Ты будешь меня вспоминать – может, и без замирания сердца, но это неважно.
– Конечно, я буду о тебе думать. Ведь я расследую убийство, а ты в числе подозреваемых.
– Милая моя! – начал Рорк, и его позабавило, как от этого ласкового обращения она нахмурила брови. – Ты будешь думать не об убийстве, а о том, что я способен с тобой сделать. К сожалению, на протяжении нескольких дней мне тоже придется переживать это только мысленно.
Она вырвала руку и потянулась за сумочкой; ей очень хотелось, чтобы все ее движения были точны и небрежны.
– Ты уезжаешь?
– Мы приступаем к строительству нового курорта, и это требует моего личного присутствия.
Нужно кое-что подправить, кое-что подчистить…
Придется провести день-другой в нескольких сотнях миль отсюда.
Ева испытала неприятное чувство, но отказывалась признаться себе, что разочарована.
61 
