очень нудно 
124 
Элла накрыла на стол, и мы продолжили наш разговор. Она в основном молчала, поставив на стол локти и внимательно наблюдая за нами. Люк был очень оживленным и возбужденным.
— Вы, кажется, воображаете, что я — сам архиепископ Лод![6] — сказала я.
— Никогда не принял бы вас за кого-то другого. Вы слишком сильная личность, чтобы вас можно было с кем-то спутать.
Я почувствовала, что начинаю краснеть, и воспоминания, которые я изо всех сил пыталась подавить, вновь нахлынули на меня. Тогда я успешно — если это можно так назвать — выдала себя за другого человека. Интересно, что сказал бы Люк, узнав о том, что я натворила? Представляю, как возмутились бы его пуританские чувства.
Но то, что я покраснела, сделало меня лишь еще более привлекательной для него.
Я быстро проговорила:
— Терпеть не могу, когда краснею. От этого мои оспины выглядят еще хуже.
— Они ни в коей мере не портят вас. Ваша сестра рассказала нам о том, как вы заболели.
— Точно так же, как и все остальные. Я просто заразилась оспой.
— Она рассказала, как это произошло.
— Вы не должны считать меня героиней. Я не поехала бы туда, знай заранее, что произойдет.
— И вообще не было смысла ехать, — заметила Элла.
— Тот факт, что вы совершили такой поступок из желания помочь своей служанке, подтверждает ваше благородство… несмотря на все ваши усилия это отрицать, — сказал Люк, — причем я эти усилия не поддерживаю.
— Давайте вернемся к положению в стране, — попросила я.
— Нынешний парламент будет распущен, и еще до конца этого года будет создан новый парламент. Его возглавят Пим и Хэмпден, а потом опять возникнет конфликт между королем и парламентом. Вопрос в том, кто будет управлять страной: те, кто был для этого избран, или упрямец, считающий, что божественное провидение усадило его на трон.
— Полегче, Люк, — предупредила его сестра.
— Вы неосторожны, — сказала я и тут же подумала о том, что мы оба неосторожны и поэтому между нами много общего.
Я спохватилась, что мне пора уезжать, и тут они поинтересовались, почему со мной не приехала сестра.
— У нее болят зубы.
— А раньше такое случалось?
— Да, время от времени. Впрочем, у миссис Черри есть хорошее лекарство, снимающее боль.
— Надеюсь, вскоре она поправится, — сказала Элла.
— Больной зуб лучше всего удалить, — добавил Люк.
— Я скажу об этом сестре, — пообещала я. Люк поехал провожать меня. По пути он признался в том, что рад моим посещениям и что ему интересны мои взгляды.
— Несмотря на то, что они не совпадают с вашими собственными?
— Частично — именно поэтому, а частично — потому, что они изложены так ясно, точно и логично.
— Может быть, я сумела склонить вас на свою сторону?
— О нет, — ответил он. — Вы по своей природе роялистка, это очевидно. А я — пуританин. Я верую в то, что путь на небеса лежит через самопожертвование и отказ от мирских радостей.
— Вот с этим я никогда не соглашусь. Отчего то, что приятно, должно быть грешным?
— Лишь простая, посвященная религии жизнь приносит истинное удовлетворение.
Я ничего не ответила, но мне хотелось рассмеяться ему в лицо. Я по его глазам видела, что он желает меня. Его ни в коей мере нельзя было назвать отталкивающим — даже сейчас, когда для меня существовал один-единственный мужчина. Мне еще многое предстояло узнать о самой себе. Я подумала, что было бы очень забавно наглядно показать ему, насколько он не прав.
Мы добрались до Фар-Фламстеда, и я сказала:
— Вы правы, Люк. Вы для меня излишне правоверны. Боюсь, что я грешница и всегда такой останусь. Я нахожу слишком много радостей в тех вещах, которые Господь даровал нам. Не могу понять, зачем бы Он дал нам возможность ими пользоваться, если бы ожидал от нас, что мы повернемся к Его дарам спиной? По-моему, это было бы очень похоже на неблагодарность с нашей стороны. Это все равно, как если бы, будучи приглашенной на банкет, я заявила хозяину, что не желаю принимать участие в застолье, поскольку предложенные кушанья излишне вкусны, а наслаждаться едой — грех. Прощайте, Люк. Я вынуждена возвратиться к своей многогрешной жизни.
— Берсаба! — воскликнул он, когда я повернула лошадь.
Но я только подняла руку и помахала ему, так и не обернувшись.
Вернувшись домой, я застала Ричарда в холле.
— Вы ездили на прогулку… одна? — с упреком воскликнул он.
124 
