очень нудно 
31 
Спать! Если бы я могла уснуть…
Я лежала уже около получаса, когда раздался стук в дверь. Я закрыла глаза, решив, что вернулась Анжелет, но это была не она. Пришла служанка Джинни и принесла какой-то отвар, который Анжелет приготовила для меня.
Я взглянула на Джинни. Ей был двадцать один год, и она обладала обширным опытом. В четырнадцать лет она родила ребенка и жила с ним в одной из мансард, потому что наша мать сказала, что недопустимо отрывать дитя от матери. С тех пор у Джинни было много любовников, но детей она больше не рожала. «Дурочка, — как-то сказала наша мать, — рано или поздно у нее опять будут неприятности». Но я понимала Джинни. Она не была глупой — она была безвольна.
— Госпожа Анжелет сказала, что вы должны это выпить, госпожа, — объяснила она. — Она сказала, что вы от этого заснете.
— Спасибо, Дженнет.
Она поднесла мне напиток, горячий и приятный на вкус.
— Подожди немножко, я сейчас допью.
— Хорошо, госпожа.
— А ты когда-нибудь имела дело с ведьмой, Джинни?
— О да… Я ходила к одной… когда у меня были неприятности. Хотя все равно было слишком поздно… Она ничего не могла сделать.
— Это была Дженни Кейс, не так ли? Потом ее повесили в лесу на дереве.
— Да, хозяйка. Зря они так поступили с бедной Дженни Кейс. Она всегда помогала несчастным девушкам, у которых случались неприятности, а уж как сводила бородавки — любо-дорого было посмотреть. Здорово она это делала. Бабушка, помню, говорила: «Ты, Джинни, знай, что есть колдовство черное, а есть белое», так Дженни Кейс занимается белыми.
— Ну, некоторые думали иначе.
— Конечно, всегда найдутся злые люди. Дженни Кейс умела снять сглаз. Когда мой младший брат стал заходиться от кашля, она вылечила его, подвязав ему на шею мешочек с пауками. Я не думаю, чтобы Дженни Кейс хоть кого-нибудь сглазила. Некоторые, конечно, грешат этим, и всегда найдутся люди, готовые обвинить женщину в колдовстве. Да, хозяйка, ведьмой быть опасно — хоть белой, хоть черной.
— А что случилось с Дженни Кейс?
— Ну, нашлись люди, ненавидевшие ее. Пошли разные разговоры… потом во время отела сдохла корова… да, а вслед за ней и теленок, а пастух совсем обезумел и начал орать, что это, мол, Дженни Кейс напустила порчу. Какая-то женщина сказала, что ходила за лечебными травами и видела, как Дженни Кейс в своем домике с черной кошкой у ног жарила проколотое булавками сердце вола и при этом пела:
- Не бычье сердце я палю,
- А Джека Перрана томлю.
- И пусть покоя он не знает,
- Пусть чахнет, сохнет, умирает…
А когда Джек Перран ни с того ни с сего умер во сне, люди начали шептаться. Начали припоминать случаи с другими ведьмами, о том, как во времена короля Якова на них постоянно охотились. Решили, что многие ведьмы в ту пору затаились, а сейчас опять осмелели. Ну, и договорились, что, мол, надо дать им острастку. В общем, говорили… припоминали… начали следить за Дженни Кейс… А потом в один прекрасный день пришли за ней, увели и повесили на дереве в Аллее висельников.
— Если она действительно была ведьмой, они были правы.
— Может, и так, госпожа, только вот все говорят, что она была белой колдуньей.
— А когда-то была ведьма в замке Пейлинг. Ты что-нибудь слышала об этом?
Джинни смутилась и зачем-то оглянулась на дверь.
— Ну да, госпожа, все слышали о том, как ведьма появилась из-за моря. Мне об этом рассказывала бабушка. Об этом никогда не забывали. Ведьма явилась, а потом опять ушла к дьяволу, снова вернулась и снова ушла к нему, видно, насовсем, потому что никто о ней больше не слышал.
Я задрожала.
— Вам холодно, госпожа?
— Да вовсе нет, просто мурашки по телу бегают, Джинни. А ты знаешь прибывших сюда дам? Джинни вновь смутилась.
— Да, госпожа.
— Так вот, младшая из них, красотка, — внучка той самой ведьмы.
— Да, госпожа.
«Слишком стремительно я двигаюсь к цели», — подумалось мне. Тем не менее я продолжала:
— А как ты думаешь, способности ведьмы передаются по наследству? Злые чары, я имею в виду?
На лице Джинни появилось заговорщическое выражение. У нее даже голос охрип.
— Я слышала, что так. Да, люди говорят, что это случается.
— Да, любопытно… Ты можешь забрать поднос. Напиток был хорош, я согрелась и теперь, кажется, сразу засну.
Она забрала поднос с кувшином и тихонько вышла. Я чувствовала себя садовником, любовно подготовившим почву и бросившим в нее первые семена.
31 
