38 
Лорелея молча покачала головой. Ей некому звонить. У нее здесь никого нет, кроме старой бабушки и маленького сына. Курт никогда не говорил о своей родне, а она не спрашивала. Господи, она совсем ничего о нем не знает! За что же она так его ненавидела? Только за то, что он желал ее и всем сердцем привязался к ее сыну?.. К своему собственному сыну…
Он так старался, чтобы они трое стали настоящей семьей! Но она ему не позволила. Почему же, почему только сейчас она поняла, как была слепа и глупа?
– Нет, спасибо, – тихо ответила она. – У меня никого нет. Я…
Двери распахнулись – двое санитаров вывезли на каталке бледного, бесчувственного Курта.
– Курт… – Голос ее дрогнул и сорвался.
Бросившись к каталке, Лорелея сжала безжизненную руку мужа и побежала рядом по коридору к кабинету с надписью «Энцефалография». Здесь ее остановили.
– Подождите, пожалуйста, снаружи. Лорелея склонилась над Куртом, коснулась губами холодного лба.
– Я буду здесь, mein Liebling, – прошептала она. Дверь захлопнулась.
Судорожно вздохнув, Лорелея направилась к телефону-автомату, висевшему на стене.
Номера Анны она не знала, но оператор нашел его по домашнему адресу. Анна взяла трубку сразу, словно сидела у телефона, ожидая звонка.
С Вилли, заверила она, все в порядке, о нем Лорелея может не беспокоиться. Они с Гельмутом вместе поужинали, а сейчас играют в железную дорогу.
– Как ваш муж? – осторожно спросила она.
– Не знаю. Пока ничего не известно.
– Вилли хочет поговорить с вами. Передаю ему трубку.
Лорелея прикрыла глаза и набрала воздуху в грудь. Сейчас она должна быть сильной. Ради сына.
– Мама? – Голосок мальчика дрожал.
– Да, милый. – Курт умер?
Вопрос, заданный с наивной детской прямотой, заставил ее содрогнуться.
– Нет, – торопливо ответила она, – нет, что ты! Курт жив.
– А что с ним?
Лорелея, как могла, объяснила мальчику, что случилось:
– Курт попал в аварию. Ничего особенно страшного, просто какое-то время ему придется полежать в больнице.
– Почему?
– Он сломал руку. И еще ударился головой. Ему придется полежать в постели, пока не пройдет шишка.
– А-а. – Уильям помолчал. – Мама! – Да?
– Скажи Курту, я буду по нему очень-очень скучать!
По щекам Лорелеи заструились слезы.
– Обязательно скажу, – прошептала она. Трубку снова взяла Анна, заверила Лорелею, что они с мужем охотно присмотрят за Вилли. Если нужной пусть пока поживет у них. Справившись с рыданиями, Лорелея выдавила слабое «спасибо», повесила трубку и – в первый раз – набрала номер рабочего телефона мужа. Этот номер он продиктовал ей в первый же день после их бракосочетания – на всякий случай. А она, дура, еще не хотела записывать!
– Не могу представить, с какой стати у меня возникнет желание тебе звонить! – надменно заявила тогда она.
Рыдания снова сжали ей горло. Боже, как глупо, как эгоистично она вела себя весь этот месяц!
К телефону долго никто не подходил. Очевидно, поняла Лорелея, это личный номер Курта, отвечать по этой линии может только он сам. Но его в кабинете нет – он здесь, в больничной палате, борется со смертью…
– Офис Курта Рудольштадта. Говорит секретарь герра Рудольштадта. Чем могу быть вам полезна?
Голос звучал холодно и профессионально. Впрочем, когда Лорелея назвала себя, профессиональной невозмутимости в нем сразу поубавилось.
– Жена? Но герр Рудольштадт никогда не говорил…
Прервав ее, Лорелея объяснила, что случилось и в какой больнице находится Курт.
– Mein Gott! Я как чувствовала что-то недоброе, поэтому и сняла трубку. Фрау Рудольштадт, меня зовут Катлина. Чем я могу помочь?
– Возможно, вы знаете, – начала Лорелея, – есть ли у моего мужа личный врач. Здесь, в больнице, делают все, что могут, но я хочу… хочу знать наверняка…
Голос ее дрогнул. Нет, больше она плакать не станет. Слезы ничего не изменят – этот горький урок Лорелея усвоила еще в юности, когда судьба отняла у нее отца и мать.
– Понимаю, фрау Рудольштадт. Да, у вашего мужа есть личный врач. Я позвоню ему и попрошу приехать в больницу, хорошо?
– Спасибо. Большое вам спасибо.
– Если понадобится что-то еще…
– Да, спасибо. Я позвоню, как только что-то станет известно.
В этот миг двери кабинета распахнулись, и санитар выкатил каталку в коридор. Лорелея бросилась к мужу, но чья-то рука легла ей на плечо.
– Фрау Рудольштадт? Я проводил энцефалограмму вашего мужа. Сейчас его везут в операционную, чтобы наложить гипс на руку.
38 
