20 
Но Хантер Тримейн, не обратив ни малейшего внимания на ее безукоризненную секретарскую услужливость, заявил без обиняков:
– Я предпочел бы осмотреть предприятие.
Тем лучше! Ведь именно этого она и добивалась! Улыбка ее стала еще очаровательнее. Раз проявляет такую заинтересованность, стало быть, серьезно намерен рассмотреть возможность финансовой поддержки.
– Может быть, присядете на минуту, пока я приглашу мастера…
– Незачем отрывать мастера от дела! – резко перебил он и уже направился к двери, но вдруг обернулся. – Вы сами можете показать мне фабрику.
– Я? – удивилась Пернел. – Но я плохо разбираюсь в…
Тримейн, однако, снова прервал ее, полуобернувшись и обдав ее всевидящим взором карих глаз:
– Я так не считаю. – И открыл дверь, не дав ей и секунды на раздумья: его тон не допускал возражений.
Что ж, угождать, так угождать, это в интересах дела. Разумеется, она будет чрезвычайно любезна, внимательна, она отложит бумаги – потом все доделает – и отправится с ним. Но надо, хотя бы приличия ради, представить ему мастера…
– Наш мастер Дик Хикмэн. – Пернел наблюдала за лицом Тримейна: может, ей просто показалось, что он настаивает, чтобы она сама показывала ему фабрику, хотя ее присутствие вовсе не необходимо? – Мистер Тримейн; он хотел бы осмотреть нашу фабрику и ознакомиться с производством.
Дик Хикмэн, не имея, конечно, ни малейшего представления о важности этой персоны, проявил завидную сообразительность:
– Начнем отсюда? – и указал на стоявшую у входа машину.
Для Пернел этот агрегат представлял собой не что иное, как китайскую грамоту. Уж теперь-то она доберется до телефона и даст знать Майку… Тримейн небрежно, но непреклонно дотронулся до ее локтя: мол, следуйте за мной. Пришлось повиноваться, ничего не поделаешь.
К ее удивлению, Хантер Тримейн неплохо разбирался не только в финансах, но и в машинах и производственном процессе. Он на лету схватывал все, что говорил ему Дик, и задавал вопросы, которые (впрочем, как и ответы) для нее были темным лесом. Дик прекрасно все понимал и тут же давал исчерпывающие пояснения. Не прошло и нескольких минут, как мастер стал смотреть на гостя с неподдельным уважением. Вот так Хантер Тримейн! Мгновенно покорил самого Дика Хикмэна – придирчивого энтузиаста своего дела. Ее несносный сосед во всем остальном, кажется, ничего себе…
Они почти завершили обход фабрики, когда в дверях появился запыхавшийся Майк Йоланд. Видимо, Карен все же успела предупредить его о визите мистера Тримейна.
– Очень сожалею, что вы не застали меня, – сразу начал извиняться он, – но я ведь не мог знать, вы понимаете…
Пернел тут же представила их друг другу.
– Не страшно, мисс Ричардс и мистер Хикмэн все мне показали. – Тримейн дружелюбно пожал Майку руку.
– А я продолжу, Дик, – подхватил Майк.
Самое время ей вернуться к своему рабочему столу, решила Пернел, как вдруг опять почувствовала прикосновение руки Тримейна. Когда все, наконец, осмотрели, Пернел мельком взглянула на часы: пять минут седьмого. Едва удержавшись, чтобы не побежать, Пернел чинно последовала за мужчинами в офис. Майк оживленно рассказывал о фабрике, о том, какие требуются средства, чтобы обеспечить ее работу, еще о чем-то… Кажется, у него одна цель – хоть как-то скрыть тяжелое положение, в котором оказался. И вдруг ее хозяин спросил:
– А вы часто бываете в Уилтшире?
Хотел, видимо, уяснить, случайно или намеренно мистер Тримейн заехал на его фабрику.
– Стараюсь приезжать по возможности каждый уик-энд. У меня тут в Чамлей-Эдж небольшой дом.
О Боже! А ведь Майк так и не знает, что Тримейн – ее сосед.
– В Чамлей-Эдж? – воскликнул удивленно Майк.
Пернел стояла рядом, чувствуя себя ужасно перед ним виноватой: и почему ничего не сказала ему раньше?..
– Но ведь как раз там живет и мисс Ричардс.
– Совершенно верно, – охотно подтвердил Тримейн. – Мы с ней соседи.
– Соседи? Но ведь ее сосед…
– Прошу прощения… – поспешно вмешалась Пернел: не хватало еще, чтобы Майк проговорился ненароком о ее неоднократных нелестных замечаниях в адрес невыносимого соседа. Девушка широко улыбнулась им, не зная, как скрыть смущение, и быстрым шагом направилась к себе в комнату.
Еще целых пять минут она не могла успокоиться, сама не в силах осознать, в чем же, собственно, виновата. На столе, однако, куча бумаг, требующих ее внимания… Самое неотложное придется завершить сегодня, не дожидаясь утра.
20 
