64 
— Неудивительно, что в университете ты жаждала свободы. Ведь ее у тебя никогда не было.
— Никогда. — Эшли обрадовало, что он понял.
Он спросил, не хочет ли она есть. Желудок взбунтовался при одной только мысли о еде. Один или два раза она попыталась завязать разговор, но Вито замкнулся в себе. Хотя, что удивляться, знакомство с такой семейкой, как ее, — дело не слишком приятное. Сама же Эшли вдруг почувствовала полный покой. Нашлись ответы на вопросы, мучившие ее с детства. Она всего лишь была невинной жертвой материнской любовной связи. Отец вымещал на ней свою досаду.
Когда приехали домой, Вито удалился к себе, сказав, что ему нужно сделать несколько звонков.
— Я попрошу, чтобы ленч подали позже, — предложила она.
— Я не голоден, — резко ответил он.
Что случилось? Эщли не понимала, что с ним происходит.
Часом позже Эшли решила заглянуть к нему. Когда поднималась по лестнице, мимо нее прошел их шофер с двумя чемоданами. Нахмурившись, она вошла в спальню Вито. Он стоял у окна.
— Я не знала, что ты опять куда-то едешь, — чуть ли не обиженно проговорила Эшли.
— Я возвращаюсь в Италию. — Вито резко повернулся к ней. — Я не могу оставаться здесь.
— Ты уезжаешь? — Эшли побледнела как полотно. — Но ты говорил…
— Что хотел бы оставаться с тобой до рождения ребенка, — закончил он ее фразу. — Но мы оба знаем, что ты этого не хочешь.
— Не понимаю. — Эшли сцепила перед собой пальцы.
— По-моему, мне уже пора перестать биться головой о кирпичную стену и вместо этого просто выполнить твои желания. — Вито прерывисто дышал.
Час назад он пытался убедить ее, что ему необходимо оставаться рядом. Почему же такая перемена?
— Но я не говорила, будто хочу, чтобы ты уехал…
— Тебе и не надо было говорить, я знаю, какие чувства вызываю у тебя, — сказал Вито, всеми силами стараясь сохранить самообладание. — Настаивать при таком положении было бы полным безумием. Я не упрекаю тебя. Учитывая, как я поступил с тобой… — Голос сорвался. Он громко втянул воздух. — Да, ты очень терпимо относилась ко мне. Гораздо терпимее, чем я мог бы ожидать в сложившихся обстоятельствах. Но я должен смотреть в лицо фактам. Тебе будет удобнее, если я уеду…
— Если ты пытаешься повернуть все так, будто уезжаешь ради меня, то это тебе не удастся! — бросила ему Эшли дрожащим голосом.
— Хенесси будет счастлив, если я не стану крутиться возле тебя, — с мрачной убежденностью проговорил Вито.
— При чем тут Джош?
— Madre di Dio! — сердито воскликнул Вито и снова отвернулся от нее. — У тебя с ним роман. А я — помеха. Я заставил тебя выйти за себя замуж. Ясно, что в тот момент главным героем на сцене был он. Сейчас ты будешь свободна…
Милостивый Боже, она же совсем забыла, что Вито слышал," как Пьетро говорил про их с Джошем встречу. Эшли взглянула на Вито. Хмурый, невероятно напряженный, он, по ее мнению, совсем не походил на мужа, добившегося свободы.
Он, видите ли, дает ей карт-бланш!.. Господи милосердный, да как он посмел?
— У меня нет ни малейшего желания заводить роман с Джошем, — резко бросила она. — Я не ты, я не перелетаю от одного мужчины к другому.
— Я не перелетел в объятия Карины, — возразил Вито. — Я свалился к ней пьяный, в бессознательном состоянии.
— Прости, не понимаю? — изумилась Эшли.
— Да это неважно…
— Для меня важно!
— Я считал, что она мой самый близкий друг, — признался он. — И однажды вечером, вскоре после твоего визита в клинику, я поехал к ней на квартиру…
— И?
— Мне нужен был кто-то, с кем можно поговорить, но я жутко напился. — Темный румянец стыда пятнами лег на его скулы. — На следующее утро я проснулся в ее постели, абсолютно не представляя, как туда попал.
Эшли отвернулась, от этой картины у нее защемило сердце.
— Так я и женился на ней. Она любила меня. И я полагал, что воспользовался этим. Я считал своим долгом жениться на ней, — нехотя продолжал он. — Я думал, что у тебя есть другой мужчина, что ты сделала аборт… Отец был тяжело болен, и мать настаивала на скорой свадьбе. Какое-то сумасшествие. — Вито горько усмехнулся. — Я потерял тебя. Меня и вправду не заботило, что я делаю. В таком состоянии я и женился. Только после свадьбы Карина призналась, что в ту ночь ничего не произошло. Так что, видишь, сага… я вел себя как абсолютный дурак. Будь я в своем уме, сообразил бы, наверно, что в ту ночь был неспособен к страсти.
64 
