очень нудно 
105 
Комок тел, лужи крови… Ева спрыгнула на рельсы, почувствовав боль в ноге. И лишь когда нащупала пульс на шее Трухарта, она смогла вздохнуть с облегчением.
– Черт побери, черт побери! Раненый офицер на рельсах! – Ее надтреснутый сухой голос рвал динамик рации. – Офицер полиции на рельсах! Необходима немедленная медицинская помощь: вокзал, второй нижний уровень, крыло «В». Захватить эвакуационные средства. Офицер и подозреваемый разбились.
Она сорвала с себя куртку и набросила ее на залитую кровью грудь молодого полицейского. Затем попыталась пережать сосуды на бедре, из которого фонтаном хлестала кровь.
Рядом с ней приземлился Фини.
– О боже! Насколько плохи дела?
– Плохи. Он очень сильно расшибся, приземлившись прямо на этот чертов рельс. Черт побери, я была всего в шаге от него! Я опоздала всего на один шаг! Его нельзя переносить без специальных средств, стабилизирующих положение тела. Где «Скорая помощь»? Где эта чертова «Скорая помощь»?
– Уже в пути. Скоро будет здесь. А как Стайлс?
Приказав себе держаться, Ева подползла к Стайлсу, который лежал лицом вниз, и проверила у него пульс.
– Жив. Основной удар пришелся не на него. Но он без сознания, видимо, от шока.
– У тебя кровь на лице, Даллас.
– В меня попал осколок стекла, вот и все. – Она вытерла щеку тыльной стороной ладони, смешивая свою кровь с кровью Трухарта. – Когда я закончу со Стайлсом… – Она замолчала, уставившись на юное, бескровное лицо Трухарта. – Боже, Фини, он еще совсем ребенок!
ГЛАВА 17
Ева ворвалась в помещение «Скорой помощи», на ходу расталкивая врачей и санитаров. Она кричала, ругалась, требовала и наконец сквозь собственные крики и возражения врачей услышала что-то про серьезные множественные переломы и внутреннее кровоизлияние.
Когда Ева открыла ударом ноги дверь в приемную, ей преградила дорогу огромных размеров медсестра, чья блестящая темная кожа резко контрастировала с бледно-голубым халатом.
– Отойдите в сторону! Там мой человек!
– Нет, это вы отойдите в сторону. – Сестра положила свою огромную руку Еве на плечо. – Дальше разрешено проходить только медицинскому персоналу. Кстати, у вас серьезная рана на лице. Сейчас вами займется хирург. Он обработает и зашьет вам щеку.
– Я могу обработать рану и сама. Видите ли, этот парень там, у вас, – мой подчиненный. Я его лейтенант.
– Ну что ж, лейтенант, теперь над ним не ваша власть: дайте возможность врачам спокойно делать свое дело. – Она достала опросный лист больного. – Если вы действительно хотите нам помочь, дайте мне все его данные.
Ева подошла к стеклянной стене приемного покоя, но перестала рваться внутрь. Сейчас она ненавидела их всех. То, что она видела через стекло – хаотическое движение врачей в зеленых халатах и медсестер в голубых, – казалось ей бессмысленным. Они что-то делали с Трухартом, который без сознания и признаков жизни лежал на смотровом столе.
– Лейтенант, – голос медсестры помягчел, – давайте поможем друг другу. Мы обе хотим одного и того же. Назовите мне все данные, которые знаете о пациенте.
– Трухарт… Боже, а как его зовут, Пибоди?
– Трой, – сказала Пибоди из-за ее плеча. – Его зовут Трой. Ему двадцать два года.
Ева прислонилась лбом к холодному стеклу, закрыла глаза, и перед ней вновь проплыли картины только что произошедшей трагедии.
– Мы занимаемся им, – сказала медсестра. – А вам сейчас необходимо заняться своей раной. Срочно идите в кабинет номер четыре. – Она открыла дверь и присоединилась к группе хирургов.
– Пибоди, свяжись с его семьей. Переговори с психологами, может быть, им придется подъехать сюда.
– Хорошо, сэр. Фини и Макнаб следят за Стайлсом. Он в соседней комнате.
В больницу продолжали прибывать машины «Скорой помощи» с ранеными людьми, которые пострадали от давки на вокзале. Эта трагедия значительно прибавила работы врачам, которые штопали раны, ставили на место вывихнутые и сломанные кости, залечивали ушибы.
Ева отошла от стекла, чтобы без помех переговорить с начальством и проинформировать его о происшедшем. После рапорта Уитни она позвонила домой.
– Рорк?
– Наконец-то! Ты где?
– Я в больнице…
– Где? В какой? Ты ранена?
– Больница имени Рузвельта. Слушай…
– Я немедленно выезжаю.
– Нет, подожди. Со мной все в порядке. Но я, кажется, потеряла человека. – Ева с трудом сдерживала слезы. – Он совсем мальчишка! Сейчас над ним работают врачи. Мне надо быть здесь, пока… Мне надо быть здесь.
105 
