18. Желание

20 сентября 1983 года

Сегодня вечером мы с Ангусом в мрачном настроении сидели в четырех стенах и думали о том, что бы мы сейчас делали, если были бы дома и все было бы так, как раньше. Трудно поверить, что здесь никто не отмечает праздник урожая, не радуется щедрым дарам осени. Ближе всего к этому стоит День благодарения в ноябре, но в этом случае речь идет больше о пилигримах, индейцах и жареной индейке.

Лето было чудесное: жаркое, тихое, с долгими, неспешными днями и ночами, наполненными кваканьем лягушек и стрекотом сверчков. У меня в огороде все росло великолепно, и я очень им гордилась. Солнце, земля и дождь творили свою собственную магию – мне не надо было ни помогать им, ни просить.

Бриджит здорова и толста. Она – лучший охотник на мышей и умеет ловить даже сверчков.

Работа у меня хорошая, хотя и скучная. Ангус учится делать кое-какие красивые вещи из дерева. Денег у нас мало, но здесь мы в безопасности.

М. Р.

– Ты, наверное, удивляешься, зачем я просила тебя встретиться со мной, – спросила я, когда Кэл скользнул на переднее сиденье моей машины.

– Потому что тебе понадобилось мое тело? – попробовал отгадать он, и я засмеялась и крепко обняла его, а он попытался найти на мне место, которое он мог бы поцеловать, не причинив боли.

Мне было на девяносто процентов лучше, но лицо все еще побаливало.

– Попробуй вот сюда, – сказала я, слегка постучав по губам.

Он медленно и осторожно коснулся моих губ своими и самую чуточку надавил.

– М-м-м, – промычала я.

Кэл выпрямился и посмотрел на меня.

– Давай пересядем назад, – предложил он. Идея показалась мне подходящей. Заднее сиденье моего «кадиллака» было огромное и вместительное, и мы чувствовали себя уютно и уединенно, хотя ноябрьский ветер бился в окна и свистел под машиной.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, когда мы удобно устроились на сиденье. – Моя арника помогла?

Я кивнула:

– Думаю, да. Синяки прошли что-то уж очень быстро.

Он улыбнулся и нежно коснулся моего виска:

– Не совсем.

Я собиралась рассказать ему о том, что видела вчера, но сейчас, когда мы были вместе, все слова вылетели у меня из головы. Я блаженно лежала рядом с ним, чувствуя, как его руки гладят мою кожу, и мне совершенно не хотелось думать о том, как я шпионила за Бри.

– Так хорошо? – спросил Кэл сонным голосом, гладя мою спину.

Глаза у него были закрыты, колени согнуты, а ступнями он упирался в ручку боковой дверцы.

– Угу, – ответила я.

Я позволила своей руке побродить по его крепкой груди. В следующую секунду я расстегнула верхние пуговицы его рубашки и просунула руку внутрь.

– У-м-м, – прошептал Кэл и немного повернулся, так что мы оказались лицом к лицу и грудь в грудь.

Он поцеловал меня так нежно и мягко, что мне совсем не было больно.

Потом меня вдруг бросило в жар и холод от ощущения того, что моя голая кожа соприкасается с его голой кожей, и я поняла, что наши рубашки каким-то образом задрались, и мы лежим живот к животу. Это было потрясающее ощущение, и я обвила ногой его бедра, чувствуя через леггинсы мелкие рубчики ткани его коричневых вельветовых брюк.

Прижимаясь к нему все теснее, я без конца повторяла про себя, – «Это он, он, он. Мой единственный. Мой муирн-беата-дан. Предназначенный мне судьбой. Это должно было случиться».

Кэл слегка отстранился, потом заговорил мне в щеку:

– Я первый, с кем ты близка?

– Да, – прошептала я.

Он улыбнулся – я это почувствовала щекой – и крепче прижал меня к себе.

– А я у тебя не первая, – констатировала я очевидное.

– Нет, не первая, – сказал он после секундной паузы. – Тебе это неприятно?

– Ты спал с Бри? – выпалила я и сморщилась, сразу пожалев о своих словах.

Кэл посмотрел на меня удивленно:

– Бри? Почему… – Он покачал головой. – Откуда ты это взяла?

– Она мне сказала, что спал, – произнесла я, готовясь выслушать ответ и вести себя так, будто это не имело никакого значения.

  54