102 
— Ну, это вряд ли, борода, — возразил Тим Белорус. Он сидел на корточках у стены, упираясь в нее ладонями. — А вот застрять и вправду могли. Кто его знает, что в том тумане.
Макс с Тураном держались за торчащие из стены крюки, на которые Ставридес обычно вешал одежду и оружие. Термоплан немилосердно качало, хозяин вел его вниз, приближаясь к провалу посреди пустыни.
Луну и звезды скрыли облака. Озаряемое багровыми всполохами озеро серого тумана закончилось у склона провала, дальше распростерлась черная бездна — ничего не видно, кроме огненно-красной нити на самом дне, далеко-далеко. По мере того как уходил газ из емкостей, термоплан медленно опускался сквозь восходящие потоки теплого воздуха. Туран уже трижды забирался в каморку над гондолой, откручивал и снова закручивал вентиль.
— Крепче держитесь! — крикнул Ставридес, сдвигая другой рычаг. — Мы прямо на склон идем, поворачиваю!
Зарокотал пропеллер, со скрипом сдвинулись воздушные рули. Нос термоплана стал задираться, пол накренился. Тим Белорус так отчетливо заскрипел зубами, что Макс оглянулась на него.
Перебирая руками по стене, Туран подобрался к окну. «Крафт» опускался к северному склону провала, где между озером тумана и черной бездной протянулась широкая каменистая полоса.
Качка внезапно прекратилась.
— О! — Белорус поднял голову. — Борода, держись этого места! Тут…
— Танкеры! — крикнул Туран, увидев в боковом окне машины омеговцев, показавшиеся из серой мглы. — Ставро, солдаты!
— Вижу. — Ставридес повернул штурвал. — Надо перелететь через провал, на ту сторону они не скоро доедут. Если вообще смогут.
Двигаясь так низко, что отчетливо были видны камни внизу, «Крафт» начал разворачиваться носом к провалу. Танкеры вместе с каменистой полосой поплыли вбок, но Туран успел заметить, как один из них повернул пушку в сторону термоплана.
А потом будто невидимый гигант схватил летающую машину и потащил вниз.
* * *
Пора было догонять омеговские танкеры, уходящие все дальше в расцвеченную багровыми сполохами грязную муть, и Макота, приоткрыв дверцу, крикнул Ханге, сидящему за рулем сендера впереди:
— Ходу, а то совсем потеряем их!
Машина поехала, за ней тронулся «Панч». Туман становился все плотнее. Дерюжка, подавшись вперед, вцепился в руль и напряженно глядел перед собой.
— Слышите гул? — спросил он. — У нас движок шумит, у сендера тоже, а все одно слышно. Вроде земля гудит.
На Макоту вдруг накатило одно из его предчувствий: запекло в груди, что-то сжалось внизу живота, сердце застучало быстрее. Положив ладони на приборную доску, атаман уставился вперед неподвижным взглядом. Грузовик катил за сендером, туман клубился вокруг; стекло усеяли капли влаги, в кабине стало теплее. Сквозь гул земли и рокот моторов донеслось клокотание. Сендер свернул, и Дерюжка крутанул руль — они объехали гейзер, похожий на прорвавшийся нарыв. Из круглой расселины бил тугой темно-серый столб с белесой паровой шапкой на вершине. Столб подрагивал, иногда немного опадал, будто сгибаясь под своим весом, и тут же вновь с шипением распрямлялся.
— Во как бьется оно, — протянул Дерюжка. — Если туда человек попадет, чё будет? В небо зашвырнет? А вон еще один! И еще! Поворачивай, тупой! — Он замигал фарами Ханге, и сендер свернул влево. — Хозяин, что с тобой? Что случилось?
Макота наконец опомнился.
— Захар, иди в отсек. Стопор, Леха, сюда. Малик тоже, оружие берите. Захар, а ты там не дрыхни, начеку будь. Дерюга, где твой автомат?
— Под сиденьем, — откликнулся молодой.
— Ты его починил, не заедает больше?
— Починил, теперь так строчит! Я ж еще магазинов пять штук тогда захватил!
— Давай сюда. И сумку с магазинами.
— Но, хозяин, — огорчился бандит, — он же… Я ж его принес, наладил…
— Мне давай, сказал!
Засопев, Дерюжка достал из-под сиденья оружие с сумкой. Захар перебрался назад, Макота пересел на его место, а возле дверцы, положив на колени ружье, устроился молчаливый Стопор. Малик и Леха встали позади, держась за спинки сидений. Дерюжка отдал хозяину автомат, Макота повертел его в руках, похлопал по торчащему вбок непривычно длинному магазину.
— Чую я, хлопцы, щас что-то бу… — Он не договорил.
Стопор у дверцы дернулся и выдавил:
— Тре… трещ… — Мучительно сглотнул, задергал острым кадыком, приоткрыв рот, будто хотел языком вытолкнуть из него ком липкой грязи, и закончил: — Трещина т-там.
102 
