11 
— Мне уже дали понять, что… что я не общалась с отцом, потому что не хотела. Потому что он был мне не нужен. Но это не так.
Очень подробно и обстоятельно она рассказала сеньору Фолгейре о трагических обстоятельствах, которые привели к тому, что Линн не знала отца. Объяснила, что всю жизнь пребывала в полной уверенности, что того нет в живых.
Пару раз адвокат делал робкие попытки прервать ее речь. Линн видела, что он потрясен и тронут ее рассказом. В его взгляде читалось искреннее сочувствие.
— Пожалуйста,-сдавленно проговорила Линн в заключение, — только не надо меня жалеть. Мне достаточно того, что папа помнил обо мне, что он любил меня. Разве можно желать большего? Все остальное уже не имеет значения.-Она закусила губу и добавила, помолчав: — Не могу вам передать, как я жалею о том, что не знала всей правды, пока папа был жив. Но человек, которого он встретил здесь, в Испании и который рассказал ему обо мне, к тому времени уже уехал из нашего города. Он не знал, что бабушка умерла, а меня поселили в семье опекунов. К тому же бабушка при оформлении моего свидетельства о рождении записала меня на свою фамилию. То объявление в газете попалось мне на глаза по чистой случайности.
— Да, все это очень печально,-глухо проговорил адвокат, покачав головой.-Ваш отец… Скажу только, что если бы он вас знал, то любил бы еще больше… Если такое вообще возможно. Последние несколько лет он был просто одержим идеей вас разыскать. Но на все воля Божья: Господь распорядился иначе.
Линн искренне пожалела о том, что не может найти утешения в простой вере сеньора Фолгейры. Тогда ей было бы легче справляться с печалью и болью. Но к сожалению, Линн не верила в Бога. И свою боль она должна была превозмогать сама. Без чьей-либо помощи и участия.
Она взглянула на часы.
— Боюсь, я отняла у вас много времени. Мне нужно…
Она привстала, но адвокат протянул руку и мягко усадил ее обратно в кресло.
— Пожалуйста, подождите и выслушайте меня. Я понимаю вас и уважаю ваш душевный порыв. Но знаете, не стоит отказываться от наследства, основывая свое решение исключительно на эмоциях.-Сеньор Фолгейра посмотрел Линн прямо в глаза.-Я уже многие годы веду все юридические дела этой семьи. Они давние мои клиенты. Вместе с ними я был свидетелем того, с каким отчаянным упорством ваш отец пытался вас разыскать. Есть одна мудрая поговорка: знать — значит понимать. Поэтому я попрошу вас, проявите немного терпения и позвольте мне познакомить вас вкратце с историей семьи де Киньонес.
Делать было нечего. Линн подчинилась, боясь проявить неуважение по отношению к сеньору Фолгейре.
Ей хотелось сказать адвокату, что она не винит Хуана за превратное мнение о ней. Но тогда пришлось бы объяснять, почему она хочет немедленно уехать отсюда. Сводный брат возбуждал в ней чувства отнюдь не сестринские. Никогда в жизни Линн не испытывала такого неодолимого влечения к мужчине. Это-то и пугало ее, побуждая к бегству.
Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила, что адвокат уже начал рассказ, который, судя по всему, обещал быть долгим.
Линн сосредоточилась и стала слушать.
— Прежде всего вы должны знать, что, когда графиня встретила вашего отца, она переживала сильнейший стресс. Ее первый муж, отец Хуана и Мерседес, погиб. Разбился, играя в поло. У них был самый обыкновенный, что называется, династический брак. Когда она выходила за Гйльермо, тот был относительно состоятельным молодым человеком. Но после смерти отца, который, замечу, был весьма строгих правил, молодой граф пустился во всяческие сомнительные махинации и к тому времени, когда родилась дочь, был на грани банкротства. Гильермо надо было бы родиться в конце прошлого века. Для современного человека он слишком уж увлекался дорогими забавами.-Адвокат неодобрительно поджал губы, как будто припомнив давние споры с покойным мужем графини.-Я пытался его предостеречь, но разве он меня слушал?! Разумеется, жена ничего не знала о его аферах. Так что, когда после гибели мужа открылась вся правда, графиня пережила ужасное потрясение. Чтобы спасти положение, она решила продать дом в Мадриде и это поместье и поселиться с детьми на вилле, которая принадлежала ее семье. Кстати, это неподалеку отсюда, на побережье. Особняк в столице продали почти сразу, но поместье с его заброшенными виноградниками никому не приглянулось.
Покойный граф относился к земле с непозволительным пренебрежением.
11 
