Последние отзывы

  41  

Веки Трэвиса дрогнули. Теперь он понял, почему Кэт так болезненно реагировала на вопросы, связанные с ее независимостью… и с бесплодием.

– Он хлестал меня по лицу этой медицинской справкой. “Ты бесплодна! Не можешь заработать себе на пропитание. Бесплодна. Ни к черту не годишься!”

Трэвис крепко прижал к себе Кэт, окутывая своим теплом.

– Хуже всего, что я верила ему. Когда он… – Голос ее сорвался.

– Не говори больше ничего. – Трэвис обнимал Кэт так, как будто хотел защитить ее от всех напастей, а прежде всего от воспоминаний.

– Я хочу рассказать тебе все, я должна это сделать. Я никогда не говорила никому, что случилось на самом деле, даже Харрингтону, но тебе должна рассказать. Тогда ты поймешь, почему я не могу вложить руку в твою ладонь и выйти с тобой в открытое море на неделю или на месяц. – Кэт прильнула к Трэвису. Его тепло позволяло ей смело встретиться с прошлым. – Так вот, с самого начала наш брак оказался неудачным. Я даже не возражала, чтоб Билли имел других женщин. Секс с ним был мне неприятен, поэтому я не ревновала.

– Тебе повезло, что он не подхватил никакой заразы.

– Он пользовался презервативами, когда трахался на стороне. Но делал Билли это, конечно, не ради моей безопасности и даже не ради собственной, а только ради сына, которого мне предстояло зачать. Он не хотел наградить свою династию неизлечимой болезнью.

Трэвис знавал людей, подобных Билли, не понимающих, что за половую распущенность рано или поздно приходится расплачиваться, независимо от того, сколько презервативов ты надеваешь.

– В ту ночь, когда он узнал, что я бесплодна, Билли привел на яхту свою последнюю проститутку. Я в это время уже спала. Когда я проснулась, он засунул ее ко мне в постель.

Трэвис вздрогнул.

– Я попыталась встать с кровати, но Билли сорвал с меня ночную рубашку и сказал, что раз я умерла как жена, то должна заработать себе на пропитание проституцией.

– Кэт, не надо, – тихо попросил Трэвис. – Теперь я все понимаю. Прости.

Но она продолжала:

– Я попыталась убежать, но Билли начал бить меня по лицу, крича, что сегодня вечером научит меня, как нужно трахаться. Когда я усвою его урок, он возьмет меня с собой и познакомит со своими собутыльниками на яхте, стоявшей на якоре по соседству с нашей. Билли сказал, что мечтает увидеть, как они будут трахать меня в разных позах. Я точно не помню, что случилось потом. Возможно, я спятила. Каким-то образом мне под руку попался стеклянный экран от фонаря “молнии”, и я ударила им Билли изо всех сил по лицу.

– Надеюсь, ты убила сукина сына.

– Увы, мне не повезло. Повсюду были стекло и кровь, а эта пьяная потаскушка умирала со смеху, пока Билли ругался и бил меня ногами.

Трэвис погладил Кэт по голове, пытаясь вызволить ее из прошлого.

– Так или иначе, я ускользнула от Билли. Рядом с нами стояли другие яхты, принадлежавшие его друзьям. В темноте я увидела свет какого-то судна, стоящего на якоре вдали от берега. Не имея возможности спустить шлюпку, я бросилась через леер в воду и поплыла к этой яхте.

– Неужели Билли был так пьян, что не спустил шлюпку и не поплыл за тобой?

– Нет, он искал меня не в том месте. Билли думал, что я поплыву к берегу, и просчитался. Я поплыла прямо в непроглядную тьму, считая, что только так спасусь от него.

Трэвис еще крепче обнял ее. Кэт прижалась к его груди.

– Судно, к которому я направилась, оказалось огромной крейсерской яхтой с множеством огней. Яхта была далеко, очень далеко. Я думала, что утону раньше, чем доберусь до нее. Но не утонула, я ведь неплохо плаваю. – Кэт улыбнулась. – Я никогда не забуду выражение лица Родни, когда он впервые увидел меня.

– Родни Харрингтона? – удивился Трэвис.

– Да, это было его судно. Бедный парень как раз развлекал даму, когда я, нагая, вся в синяках, поднялась по штормтрапу.

Трэвиса душила холодная ярость.

Я думала, что утону.

Он обнимал Кэт, как в первую ночь, медленно покачивая и без слов успокаивая ее.

– Меня всегда интересовало, как Родни объяснил своей даме мое появление.

– Вероятно, ему и не пришлось ничего объяснять. Женщины безраздельно преданы Родни.

– Это все из-за его глаз. Он смотрит на них как одинокий плюшевый мишка, забытый ребенок на улице.

– Не верь этим печальным карим глазам, – усмехнулся Трэвис. – Родни Харрингтон так же практичен, как и все прочие.

– Но он еще и очень добрый. Родни держался так невозмутимо, будто незнакомые голые женщины поднимались по его штормтрапу пять раз за ночь. Он завернул меня в одеяло и накормил горячим супом. Узнав что со мной произошло, он приказал своей команде сниматься с якоря и плыть в Калифорнию.

  41