очень нудно 
51 
— Подвинься еще.
Командный тон Тайрелла разозлил девушку.
— Здесь не так-то много места, если ты еще не заметил! — воскликнула она.
— И ты занимаешь три четверти свободного пространства, — парировал он. — Перестань жаться ко мне.
— Жаться к тебе? Боже мой, ты что же, думаешь — у меня блохи или что-то такое? — чуть слышно проворчала Жанна. — Это ты недавно ошивался в салуне Неда, поэтому блохи, скорее, должны быть у тебя…
— Жанна! — прервал ее Тай. В его голосе звучала неприкрытая угроза. — Давай двигайся.
— Ладно, ладно, двигаюсь я, — сказала девушка, отползая в дальний конец трещины и прижимаясь к каменной стене. — Так лучше?
Тай прорычал ругательство, которое она предпочла бы не слышать. Он схватил свой рюкзак и принялся яростно в нем копаться, затем извлек банку консервов и всадил лезвие перочинного ножа в ее крышку. Ему потребовалось не больше секунды, чтобы открыть банку, затем он передал ее девушке:
— Вот, выпей это.
Жанна наклонила жестянку и принялась пить. Почувствовав на языке густую, сладко пахнущую персиком жидкость, она недоверчиво вскрикнула. Сделав два больших глотка, она неохотно протянула банку Таю, но он лишь отрицательно покачал головой:
— Допивай.
— Не могу. Проповедник продает персики по доллару за банку.
Посмотрев в полные решимости глаза девушки, Тайрелл понял, что спорить с ней бесполезно, поэтому сделал пару маленьких глотков и снова передал жестянку ей.
— Твоя очередь, — произнес он ровным голосом.
Она ничего не сказала и снова принялась пить, наслаждаясь каждой каплей. Тай улыбнулся, радуясь, что принес ей это лакомство. Проведя достаточно времени в дикой местности, он отлично знал, что, неделями питаясь лишь вяленым мясом, бобами и галетами, человек начинает ужасно тосковать по чему-нибудь сладкому и сочному.
Они несколько раз передавали друг другу жестянку, и каждый раз Тай мог бы поклясться, что металл становился все теплее и теплее. Он заставлял себя не думать о губах, которые прикасались к краю банки перед тем, как он приникал к ней своими губами, и прекрасно преуспевал в искусстве самоконтроля до тех пор, пока Жанна не перевернула банку в ожидании, пока на ее вытянутый язык не упадет последняя сладкая капля. Желание поцеловать девушку, чтобы слизать с ее языка эту каплю, затопило его сознание, и он был вынужден отвернуться.
— А что теперь? — спросила Жанна, помахивая банкой у него перед носом.
«Хороший вопрос, — подумал Тай. — Хотел бы я ей ответить».
Ловко орудуя ножиком, он срезал с жестянки крышку и, проткнув персик лезвием, протянул его девушке. Она благоговейно взяла сочный золотистый плод и откусила от него с едва заметной жадностью, затем передала Таю. Они кусали по очереди до тех пор, пока не остался совсем небольшой кусочек. Жанна совсем было отправила его в рот, как вдруг заметила, что Тай проявляет повышенный интерес к ее губам. Он смотрел на нее зелеными, слегка затуманенными глазами, от чего ее тело омывали волны жара. Машинально она откусила от оставшейся части сочного фрукта и протянула ему последний кусочек.
— Это тебе, — хрипло произнесла она.
Долгую секунду, показавшуюся ему вечностью, Тайрелл смотрел на ее тонкие, сладкие от сиропа пальцы, затем принудил себя встать и, схватив рюкзак, направился к выходу из расселины, не говоря ни слова.
Глава 19
Гроза, бушевавшая на Черном плато, миновала, до блеска отполировав скалы и деревья. Косой золотистый свет струился на луг, превращая его в волнующуюся желтую реку. Если раньше красота природы действовала на тоскующую душу Жанны как бальзам, то сейчас она смотрела на все это великолепие невидящим взглядом, мысленно отмечая то, чего нет, нежели то, что есть. Она лежала на животе под прикрытием поросли вечнозеленых деревьев и рассматривала простирающийся перед ней луг до тех пор, пока рука ее, держащая подзорную трубу, не начала трястись от усталости.
Тай не спешил осматривать местность, зная, что за последние пять дней окружающий пейзаж ничуть не изменился: травы и воды было в изобилии, но никаких следов табуна Люцифера. Единственной реальностью оставались мятежники Каскабеля, что заставляло Тая и Жанну красться по плато, подобно двум ворам, но к мустангам им подобраться так и не удавалось.
— Не понимаю этого, — произнесла девушка, опуская подзорную трубу и заползая глубже под покров сосен, которые росли у самой кромки луга. — Даже если Люцифера поймали, мы наткнулись бы на старых кобыл из его стада, бродящих по округе. Ни один охотник не позарится на них или на жеребят весенней выжеребки. Тем не менее с тех пор, как пришли на восточную сторону плато, мы не обнаружили никаких следов присутствия Труна или других мустангеров.
51 
