Последние отзывы

  90  

Я рада была видеть, что приезд Марии не повлиял на отношения девочек. Они спали в одной спальне, и им не нравилось, если их разлучали надолго.

Мария пыталась очаровать и мою дочь. Иногда мне казалось, что она хотела разорвать глубокую связь между нами, но ей это не удавалось. Наоборот, Тамсин стремилась еще больше защитить меня, как будто осознавала какую-то угрозу в доме, а может быть, я сама нервничала и по мне это было видно.

Но больше всего меня тревожило влияние Марии на Колума. Я чувствовала, как росло напряжение. Зная его, я понимала, что он хочет ее так же безумно, как когда-то меня. Я видела огонь в его глазах, когда он смотрел на нее. Она присоединялась к нам, когда мы с ним ужинали, и мы сидели втроем за столом, свечи отбрасывали свет на наши лица. Я знала, что выражение моего лица было настороженным, и еще я знала, что они не обращали на меня никакого внимания.

Я не могла больше этого переносить: я должна уехать, поехать домой, к матушке. Мне давно надо было ей довериться, и она мне посоветовала бы, что делать.

Красота Марии была неземная, какая-то сатанинская, и я понимала, что Колум не мог противиться ей. Иногда я думала, что они любовники, иногда не была так уверена. В те ночи, когда он не был со мной, где он был? В Красной комнате?

Из головы у меня не выходил тот случай, когда я пошла в ту комнату и увидела ее призрак. Это могло быть предупреждением. Почему я не рассказала Эдвине? Может быть, она посоветовала бы мне что-нибудь?

Ночью я лежала в постели, не в силах заснуть. Когда я начинала дремать, меня одолевали сны — дикие, фантастические, и всегда в них присутствовала Мария. Иногда снился Колум, я видела их вместе, сплетенных в объятии. Я просыпалась в холодном поту от страха, уверенная, что в комнате кто-то был.

Тамсин однажды сказала мне:

— Тебе нехорошо, мама? Сделать тебе настой трав, которые тетя Эдвина дала нам? Я знаю, как его делать.

— И что же ты мне дала бы, Тамсин? — спросила я.

— Очный цвет заставляет смеяться, я дала бы тебе его, но сейчас не сезон очного цвета. Мак приносит сон, но мака тоже нет. Если под подушку положить ветку ясеня, она отгонит злых духов.

— Дорогое мое дитя, я счастлива, когда я с тобой!

— Я твой самый любимый ребенок, дороже всех других, я знаю, и я тоже счастлива. Я буду всегда о тебе заботиться.

— Господь благослови тебя, родная моя! — сказала я.

Тамсин немного помолчала, потом сказала:

— Если бы я была старше, ты рассказала бы мне, что тебя беспокоит?

— Меня ничего не беспокоит.

— А я думаю, что-то беспокоит. Но я присмотрю за тобой.

— Тогда скоро со мной все будет хорошо, — сказала я и прижала ее к груди.

***

Мария въехала во двор, я видела ее из окна. Она спрыгнула с лошади, грум поспешил ей навстречу. Она вошла в замок и, как я подозревала, в Красную комнату. Я сидела у окна, думая о ней. Десять минут спустя Колум вошел вслед за нею.

Я сказала себе: «Он пошел в Красную комнату», — я была уверена. Что он там говорил ей? Не надо много слов, они были любовниками, я чувствовала это. Две недели он не приходил ко мне. Я была зла на Марию за то, что она была красивее меня и более желанна для него.

Я ненавидела Колума, я боялась его. Во мне всегда были эти чувства, но я и тосковала по нему. Это было необъяснимо, но это было так.

Если бы я могла поговорить с матушкой, она поняла бы. Я рассказала бы ей об этих внезапных приступах страха. Но не было никого, с кем я могла бы поговорить. Казалось, я слышала голос дочери: «Если бы я была постарше, ты могла бы сказать мне?» О, Тамсин, если бы я могла!

Они занимались любовью в Красной комнате, а потом они будут разговаривать. Будут ли они говорить обо мне? Что они говорили обо мне? А зачем им говорить? Какое значение имела я для них? Конечно, если они хотели пожениться, я стояла на их пути.

Колум устал от меня, я знала это. Он не будет больше снисходителен ко мне, я раздражала его. Может быть, Мелани так же чувствовала себя? Он презирал ее. Приводил ли он своих любовниц в замок? Неужели она так мало значила для него, что ему было все равно?

Со мной такого не могло быть. Когда-то он хотел меня так, что ни перед чем не остановился, чтобы получить меня. Теперь он ко мне не придет. Может быть, уже никогда. Я не дала ему столько детей, сколько он хотел: только двоих, из которых одна — девочка. А он хотел сыновей, много сыновей, здоровых, которых мог учить своей отвратительной профессии.

  90