16 
Выглядела Катарина потрясающе. Красивые волосы, горящие гневом глаза, пылающие щеки. Все портило ужасное платье, скрывающее тело женщины, не ребенка.
Чушь! Она — ребенок, наивный ребенок, сама невинность.
И вместе с тем она чертовски сексуальна. Но это не отменяет того, что он является ее опекуном. А ей представляется монстром.
— Мы обсудим, как выйти из сложившейся ситуации. А сейчас нужно успеть на самолет.
— Нет.
— Послушайте, чем быстрее мы доберемся до Нью-Йорка, тем быстрее наши отношения закончатся.
— Мы можем сделать это прямо сейчас. Вам нужно всего лишь…
— Вы ничего не понимаете.
Катарина удивленно взглянула на Джейка. Он был мрачен, взгляд холоден. Он уже не шутил. Ее охватил страх.
— Поторопитесь, детка. Наденьте туфли, или вы собираетесь идти босиком?
— Я уже не ребенок.
— Отлично. Только поторопитесь.
— Я устрою скандал в аэропорту.
— Могу гарантировать, что вы окажетесь в наручниках.
— Прежде я все расскажу в полиции. Как вы заставите меня покинуть страну? У вас нет прав…
Джейк поставил чемодан, схватил ее за плечо. Она громко вскрикнула.
— Это у вас нет никаких прав, — холодно заявил он.
Девушка глядела на него, как на чудовище, но ему не было до этого дела. Она не хочет с ним ехать? Отлично. Он тоже не хочет, чтобы она с ним ехала.
Она заплакала. Огромные, как алмазы, слезы скатывались по щекам. Но утешать ее не было времени.
— Прекратите, — велел он.
— Как вы собираетесь меня везти? Я же не багаж.
— Мы полетим первым классом. — (Она с тоской взглянула на него.) — Вам нужно смириться с тем, что произошло, Катарина. Нам пора.
— «Смирись. Нам пора». Вам хорошо говорить. Не ваша жизнь перевернулась.
Джейк взял сумки.
— Моя — тоже, черт возьми! Но я не протестую. — Он взял ее за руку. — Чем быстрее вы поймете, что мы накрепко связаны друг с другом, тем лучше будет для вас.
Он обратил внимание на ее взгляд. Куда делась ее гордость? Она выглядела очень испуганной.
Какой же я сукин сын, подумал Джейк.
Зачем он согласился на это? Почему не послал к черту Энрике и все, что с ним связано? Лучше обнять эту женщину, прижать ее к себе и успокоить, сказать, что все будет хорошо. Но это же ложь.
— Больше никаких слез. Я устал от них.
— Я ненавижу вас, ненавижу, ненавижу вас!.. — выкрикнула Катарина. Джейк поставил вещи, прижал ее к себе и яростно поцеловал. Пусть поймет, что значит быть женщиной, а не ребенком.
Он почувствовал, как она вздрогнула, услышал сдавленный стон и застонал сам. Он провел рукой по ее волосам и поцеловал снова, волнуясь, как на первом свидании.
Он целовал ее нежно, ласково, целовал, пока она не успокоилась. Девушка перестала дрожать, губы раскрылись ему навстречу. Он ощутил всю ее сладость, всю невинность.
Прекращай, твердил себе Джейк. Но не мог остановиться. Вместо этого он прижал ее крепче. Катарина подняла руки, обняла его за шею, прильнула к нему и зашептала что-то, чего не мог воспринять его мозг, но понимало его тело.
Джейк забыл о ее невинности, забыл обо всем.
— Кошечка, — шептал он, — кошечка. — Он провел руками по ее спине, сжал ягодицы, приподнял ее, судорожно прижал к себе еще сильнее, чтобы она почувствовала, как сильно он ее хочет, как велико его желание и… Что же он творит?
Джейк вздрогнул и отшатнулся. Взглянул в ее лицо, все еще поднятое вверх, увидел распахнутые губы, жилку, пульсирующую на шее, темные ресницы.
Катарина открыла глаза. Он понял, что ее изумленное лицо будет долго преследовать его после того, как судьба разведет их в разные стороны.
— Ты поняла? — с видимым спокойствием спросил Джейк. — Ты — все еще ребенок.
Он открыл дверь, взял багаж и, не оглядываясь, вышел в коридор. Этот поцелуй изменил правила игры.
Он сделал все, чтобы заставить ее идти за ним. И черт его побери, если он не был прав.
Глава шестая
Его жесткость сработала. А может, причиной всему был поцелуй?
Когда двери лифта раскрылись внизу, Джейк устремился к выходу, не оглядываясь и не держа девушку за руку. Он действовал так, словно не сомневался, что она следует за ним.
На самом деле он ни в чем не был уверен.
А если она убежит от него? Если начнет кричать? Сможет ли он объяснить местной полиции, как попал в эту передрягу? И поверят ли они ему так легко, как швейцар?
16 
