4 
Нельзя уехать домой на выходные, если у тебя нет дома.
Стояла теплая ночь. Катарина немного приоткрыла окно, что уже являлось нарушением правил. Но ей хотелось вдохнуть аромат цветов, росших во дворе. Даже матушка Элизабет не смогла избавиться от них. Пожилой садовник каждую неделю вырывал их, но они опять вырастали.
Цветы имеют право на жизнь, как и Катарина. К несчастью, у нее нет никого, кто дал бы ей шанс расцвести.
Нельзя сказать, что она ненавидела школу, монахинь или матушку Элизабет, которые ограничивали ее свободу. Они выполняли свой долг и присматривали за Катариной.
Она подняла глаза к небу. В такую ясную ночь звезды казались ярче, чем обычно. Может, их освещало будущее.
Завтра ей исполняется двадцать один год, она станет совершеннолетней. Что-то принесет завтрашний день? Катарина думала об этом с восторженным трепетом.
Не надо выключать свет в девять часов. Не будет больше бессмысленных занятий, не придется корпеть над пыльными папками.
— Если бы у нас были компьютер и сканер, — сказала Катарина, — я могла бы занести всю информацию за несколько дней.
Матушка Элизабет отреагировала так, словно девушка позвала на обед дьявола.
— Нам не нужны никакие нововведения, мисс Мендес. Откуда вы вообще знаете о подобных вещах?
Она читала об этом в журналах, которые давал ей мальчик, доставляющий бакалею. Но говорить об этом нельзя, иначе им обоим не избежать неприятностей.
— Просто я так подумала, — кротко ответила Катарина.
В течение последующих двух недель ее запирали и комнате каждый вечер после ужина, словно маленькую.
Катарина тяжко вздохнула.
К чему думать о прошлом? Еще одна ночь — и она наконец вернет свободу, отнятую у нее в тринадцать лет, когда мать с отцом погибли при кораблекрушении. Двоюродный дядя, которого она никогда раньше не видела, стал ее опекуном и отправил сюда.
Сначала Катарина была слишком подавлена своим горем, чтобы задавать вопросы. Она впала в оцепенение, потом постепенно привыкла. Она наблюдала, как достигшие восемнадцатилетия девочки заканчивали школу и уезжали. Пять лет она ждала этого радостного дня.
Дядя тоже приедет и заберет ее домой, когда наступит время. В день своего восемнадцатилетия она дрожала от восторга. Он вошел в кабинет матушки Элизабет и опустился в кресло.
— Дядя, — сказала Катарина. — Я счастлива видеть вас.
Старик скрестил руки и сообщил, что в двадцать один год она получит большое состояние.
А потом разъяснил ей условия наследования.
Она должна оставаться здесь, пока ей не исполнится двадцать один год. По нынешним законам совершеннолетними становятся в восемнадцать. Но завещание составлялось давно, тогда бразильские законы не защищали права женщин. По воле ее родителей Катарина должна находиться под опекой до двадцати одного года.
Новость ужаснула ее. Катарина попыталась возражать, что закон теперь другой. Теперь женщинам не нужна опека.
— Да, — согласился дядюшка, — но завещание изменить нельзя.
Закон можно изменить, но завещание и жизнь Катарины — нет.
Отказаться от наследства глупо. Свободу дает только финансовая независимость.
Скрывая разочарование, она попросила дядю найти возможность обойти условия завещания. Он ответил, что это исключено и она останется в монастыре еще на три года.
Время шло. Несколько месяцев назад матушка Элизабет опять позвала Катарину к себе в кабинет.
— У меня для вас новости, мисс Мендес.
У Катарины застучало сердце. Может быть, дядя все-таки нашел способ помочь воспитаннице? Скоро ей исполнится двадцать один, но даже те несколько месяцев, которые оставалось провести в монастыре, тяготили ее.
Приехал поверенный ее дяди, сеньор Эстес. Оказалось, что дядя умер. Теперь опекуном стал Энрике Рамирез. К сожалению, сеньор Рамирез слишком стар и болен, чтобы лично встретиться с ней.
Сеньор Рамирез просил уверить, что положение Катарины не изменится. Она останется в этой школе до совершеннолетия.
Потом у нее будет два месяца, чтобы выйти замуж за бразильца, которого одобрит ее опекун. И тогда она сможет предъявить права на состояние.
Катарина похолодела.
— Что? Что? — переспросила она.
— Разве дядюшка не говорил вам об этом?
— Нет. Я не могу этому поверить. Это невозможно.
Энтес вынул из портфеля завещание, надел очки, прочистил горло и прочел ей нужные параграфы. Невзирая па протестующее шипение матушки Элизабет, Катарина выхватила у него документ и прочитала его целиком.
4 
