очень нудно 
80 
Гладкий, пряный голос на другом конце вызывал антипатию – но он переборол. Он должен был что-то делать, хоть что-то сделать в этот вечер. Александр ответил так, будто ожидал звонка, и вдруг ни с того ни с сего дал несколько важных обещаний. Договорились увидеться на следующий день.
Как и в прошлый раз, Николай должен был встретиться с Александром Дымановым в баре «Телеграф», задумывавшемся, видимо, стильно-декадентским, однако под тихим давлением обывателя превратившимся в обычное приличное кафе. Как и в прошлый раз, Николай ждал уже более получаса. Начинало казаться, что Александр не просто не придет, а его вообще не существует, приснился, померещился, показался. Повизгивало радио, иногда задевая слишком высокими нотами. В прямоугольнике телевизора вились голо-блестящие женщины и такие же мужчины, певицы и певцы и их статисты, никто не попадал в музыку, которую транслировали по радио, а звук телевизора был по какой-то смешливой логике отключен. Он пил пиво. В первую встречу заказал себе кофе как идиот, но сейчас решил, что без пива общаться с этим Дымановым не сможет. Выкурил одну сигарету. Ему этот бар раньше не был известен, ни от кого из знакомых о нем не слыхал, мало ли таких заведений в городе, но ловил себя на том, что настороженно косится по сторонам. Ему не хотелось, чтобы его здесь заметили в компании Дыманова. Больше всего хотелось встать и уйти. Первая встреча с Александром Дымановым оставила неприятный и непонятный осадок, словно после непристойного сна, и повторять не хотелось.
Но Нора, для Норы нужно – напоминал себе, а напоминать и необязательно, и так ясно, что Александр был связан с Норой, и неприятное ощущение от общения с ним было связано и с тем приятным, что испытывал в присутствии Норы. Как сладость, до определенной границы приятная нёбу, – стоит границу перейти, положить в кофе лишнюю ложечку сахара, становится отвратительной.
Нора, Нора, Нора – он достал следующую сигарету, в тайной надежде выкурить ее в одиночестве, и в этот момент Александр Дыманов появился у входа. Не в сером костюме, как в прошлый раз, но еще краше: из-под замшевой куртки выглядывает рубашка, светлые волосы свисают небрежными прядями. Серебряная тонкая цепочка на шее. Сразу заметил Николая, кивнул ему по-приятельски и в то же время свысока. «Чтоб ты провалился», – прошептал, кивая в ответ, стараясь тоже добавить пренебрежения в свой кивок, а Алекс уже тут как тут, улыбается – зубы белые, ровные, блестящие. При первой встрече Николаю показалось, что у Александра Дыманова накрашены глаза, но, приглядевшись, увидел: на самом деле такое темное основание ресниц.
– Приветствую вас, Николай.
– Добрый вечер, Алекс.
Все, кто был в баре, проводили Дыманова взглядами до столика, и, кажется, ему это нравилось, и он чуть ли не ждал оваций, чтобы сдержанно раскланяться. Николай, на которого неизбежно тоже обратили внимание, напустил на себя угрюмый вид – полностью соответствующий расположению духа. В прошлый раз не вышло перейти с Александром на «ты» и выяснить, чем он занимается в жизни. На этот раз не пытался. Черный перстень на гладком пальце, эта театральная прическа и одежда могли бы смешить, но скорее отталкивали, чем смешили. И в то же время он сознавал, что Алекс чертовски привлекателен. Он сам считался обаятельным, однако Дыманов был обаятелен до предела – до предела, за которым обаяние превращается в смешные ужимки (но не переходя предел).
Изящным жестом Алекс выложил на стол желтую пластиковую папку-скоросшиватель, раздутую от бумаги. Николай взял, быстро пролистал, не читая. Белые, не подшитые страницы были исписаны аккуратным почерком чернильной ручкой.
– Что это? – спросил с недовольным видом, требовательно – будто забыл о том, что ничего ему Александр не должен, он Александру не сват, не брат и не платил ни копейки.
– Это легенда, – ответил собеседник мягко. – Ее вы должны прочитать и выучить наизусть. И заставить выучить наизусть Элеонору Фелисию, но не волнуйтесь, это не будет сложно. У моей двоюродной сестры прекрасная память, пусть она не всегда хочет ее использовать.
– Легенду?
– Да вы не поняли! Это история жизни моей кузины, на которую вы оба должны ориентироваться. Или вы собираетесь говорить, что украли свою принцессу из башни?
Хотелось сказать что-то острое, но ничего не приходило в голову.
– Я бы на вашем месте подумал о том, чтобы поменять место жительства. Переехать куда-нибудь подальше, где теплее, где вам с ней будет уютнее. Подумайте, сколько придется в противном случае объяснять. Вам ведь предлагали работу в Штатах?
80 
