19 
Ей так не хотелось выходить из комнаты, общаться с кем бы то ни было и меньше всего с человеком, который привез ее сюда. Притвориться, что не слышала? Хорошо бы вообще его не видеть. Этот мужчина плохо действует на нее, даже мысль о нем вызывает у нее сердцебиение. Как хорошо находиться от него на безопасном расстоянии, наслаждаться уединенностью своей комнаты, погружаться в свой внутренний мир и мечтать. Но повторный стук в дверь, нетерпеливое дерганье ручки лишили ее такой возможности. Если она сейчас не ответит, он высадит дверь своим сильным плечом.
— Джейн!
— Ладно-ладно, — неохотно отозвалась она, — иду.
— Какого черта ты там копаешься?!
Когда она наконец открыла дверь, он весь кипел и ворвался в комнату с таким высокомерным и властным видом, словно он император или главнокомандующий. Сходство было настолько разительно, что Джейн показалось, будто сейчас появится свита чутко реагирующих на каждый его чих придворных.
— Ты что, не слышала, как я стучал?
— Еще как слышала! — с насмешливым раздражением ответила Джейн. — Не услышать было просто невозможно. Подозреваю, что твои ближайшие соседи… Где, ты говорил, они живут? В пяти милях отсюда? Не сомневаюсь, они тоже слышали, как ты барабанишь в дверь. Не удивлюсь, если ты разбудил Дэнни своим грохотом.
— Он крепко спит. Я только что проверял. — К ее раздраженному тону Элджи отнесся с полным безразличием, что, естественно, еще больше разозлило ее.
— Полагаю, для такого… шумного вторжения есть серьезная причина? — спросила она зло. — Разве ты не знаешь, который сейчас час?
Отодвинув манжет белой рубашки, Элджи сунул ей под нос свой «роллекс».
— При чем тут время?
Джейн оторопело смотрела на часы, не понимая, что это может означать. В голову ничего не приходило из-за той сумятицы мыслей и чувств, которую внесло его появление. Один взгляд на его высокую фигуру в элегантном черном костюме и белоснежной сорочке — и все в ней затрепетало. Видимо, он недавно принял душ, волосы были еще влажными, и от него пахло душистым мылом. А рука с часами на запястье определенно оказалась последней каплей. Вид смуглой руки с темными волосками вызвал у Джейн неудержимое желание прикоснуться к ней, ощутить под пальцами ее ворсистость. Она вдохнула запах его кожи, чувственно острый, смешанный с легким ароматом одеколона, и у нее закружилась голова.
— Который час? — тупо спросила она внезапно севшим голосом.
Элджи смачно щелкнул языком, досадуя на очевидную глупость вопроса.
— Сейчас восемь пятнадцать. Пятнадцать минут назад уже должны были накрыть ужин.
Джейн вспомнила, что он действительно говорил ей об этом.
— Но я не думала, что имею право есть вместе с тобой. Обычно прислуга…
— О Боже! Ты не служанка!
— Нет? Тогда, будь добр, объясни, кто я?
— Ты гостья.
— Гостья? А я-то считала, что меня наняли заботиться о Дэнни. И потом, разве ты стал бы барабанить с такой силой в дверь комнаты, где поселилась гостья? Врываться в ее комнату, предъявлять ей претензии, командовать?..
— Джейн, — приступил к объяснению Элджи, всем своим видом демонстрируя исключительное терпение, — ты только что из больницы, ты еще не совсем оправилась после полученной травмы. Когда ты не появилась в столовой, я, естественно, забеспокоился. Подумал, что, может, ты сильно устала… и плохо себя чувствуешь…
Обжигающим взглядом янтарных глаз он скользнул по ее бледным щекам, резко контрастирующим с темно-рыжими волосами и большими темно-карими глазами.
— Ты очень бледная. Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? А в глазах не двоится? Не тошнит?
— Нет, Элджи, я отлично себя чувствую! — Увидев, что он по-прежнему смотрит на нее с недоверием, Джейн повторила: — Со мной все в порядке! Извини, что заставила тебя беспокоиться. Просто слишком много потрясений и столько нового, к чему еще надо привыкнуть… Мне нужно было побыть немного одной. Как ты знаешь, я стараюсь вспомнить!
Последнее, что Джейн помнила, это вечеринку, и она возвращалась в тот день снова и снова, останавливаясь на каждой детали, отчаянно надеясь, что какой-нибудь пустяк даст ей толчок и восстановится цепочка событий, вернув ей ускользнувшее время.
— Это тебе не поможет.
— Я знаю, ты считаешь мои усилия напрасными, но должна же я хоть что-то делать. Невозможно просто сидеть и ждать, когда на меня снизойдет. Да ничего и не снизойдет, если я не буду прилагать усилий! Если б ты потерял память и от этого зависела вся твоя будущая жизнь, ты мог бы ничего не делать, а только ждать?
19 
