очень нудно 
25 
В душе она ругала себя,
Ей должно быть стыдно за себя! Тысячи бездомных были бы рады любому прибежищу от холода, самой непритязательной пище для утоления постоянного голода. Она была счастливой женщиной. Нельзя допускать в себе проявления совершенно несвойственной ей и непростительной, да к тому же и бесплодной зависти.
Она понимала, что послужило тому причиной.
Это оттого, что она видела всех этих хорошо одетых людей, которые только и делали, что ели, пили и веселились. Проводили время в греховодном шикарном салуне Ника Мак-Кейба. Кей заскрежетала зубами. Не приходилось сомневаться в том, что порок и в самом деле процветал! Темноволосый, лоснящийся Ник Мак-Кейб, несомненно, ел лучшие кушанья, изводил галлоны горячей воды на ежедневные ванны и спал на самой мягкой постели с белоснежными простынями!
Довольно, сказала себе Кей.
Сурово выговорив себе, она улеглась на узкую расшатанную кровать. Вытянувшись и испытывая удовольствие только оттого, что лежит, она ощутила полное отдохновение. Ее усталые плечи перестали болеть. Напряжение болевших мышц стройных ног ослабло.
У Кей вошло в привычку каждый вечер, лежа в постели, строить планы на следующий день. Тщательно разрабатывать график действий для себя и своих солдат.
Кей тяжело вздохнула. Потом зевнула.
Она так устала. Сейчас у нее не было настроения разрабатывать завтрашнюю стратегию. Она была не в состоянии думать, а еще меньше — планировать. Ей хотелось лишь плыть в том несуществующем тихом мире на грани между бодрствованием и дремотой.
Она еще раз вздохнула, на этот раз более глубоко. Тяжелые веки сомкнулись над голубыми глазами, и Кей поддалась усталости. В голове закружились нестройные мысли. Из темноты выплывали нежданные образы.
Где-то в подсознании возник яркий образ Керли, которому только что исполнилось шесть лет. Кей ясно видела неуклюжего Керли со взъерошенными волосами и ободранными коленками, без двух передних молочных зубов, радостно задувающего свечи на большом праздничном шоколадном торте.
Столь же быстро, как появился, исчез образ шестилетнего Керли, вытесненный мужественным образом цветущего Ника Мак-Кейба. Кей в полусне спросила себя, каким был красивый грешник с отливающими серебром глазами в свои шесть лет.
Ее губы непроизвольно дрогнули. Ей представился красивый ребенок с копной черных как смоль кудряшек и этими странными, бледными глазами на маленьком хорошеньком смуглом личике.
Кей не удалось удержать образ. Он быстро исчез, снова уступив место взрослому Нику. Нику, устремившему на нее свой опасный взгляд. Нику, крепко прижимающему ее невероятно сильными руками к своей теплой твердой груди. Нику, запустившему длинные загорелые пальцы за отвороты ее жакета.
Кей вздрогнула от стыда и смущения. В досаде она повернулась на левый бок и свернулась комочком. Она еще крепче зажмурила закрытые глаза, пытаясь прогнать видение темноволосого дьявола по имени Ник.
Она умышленно воскрешала в памяти образ Керли. Не ребенка, а взрослого мужчины. Ее сжатые губы снова растянулись в улыбке. Ее брат, хвала Создателю, был прямой противоположностью Ника Мак-Кейба. И не только внешне.
Ник Мак-Кейб был беспринципным, падким на наслаждения язычником, который пил, ругался, играл в азартные игры и занимался любовью с бессчетным количеством женщин.
Керли Монтгомери — благослови Бог его чистое сердце — был высоконравственным, самоотверженным молодым Христовым воином. Он не пил, не ругался и не играл в азартные игры. И он не узнает женщины в библейском смысле этого слова, пока не свяжет себя священными узами брака.
Керли вытеснил мысли о Нике Мак-Кейбе, пока к ней тихо и незаметно подкрадывался сон. Где же, о, где же ты, Керли? Сейчас, в эту самую минуту? Что делал ее дорогой пропавший брат в самую глухую пору темной прохладной ночи Сан-Франциско?
В каких-нибудь нескольких кварталах от убогих меблированных комнат, в которых жила Кей, молодая красивая женщина с блестящими каштановыми волосами в волнении открыла дверь нарядного, хорошо обставленного дома на Валехо-стрит. Улыбаясь, она стремительно вбежала в дом.
Ее поджидал высокий молодой человек, Он быстро поднялся. Его мальчишеское лицо сразу же осветилось широкой улыбкой в ответ на счастливую улыбку молодой женщины.
Двое сошлись посередине комнаты, освещенной лампой. И сразу же оказались в объятиях друг друга. Они страстно, в волнении поцеловались, как будто со дня их последней встречи прошло много дней. А прошло всего несколько коротких часов.
25 
