очень нудно 
49 
Он воображал себя завоевателем, а ее пленницей, а Тэмпл считала, что все наоборот: ведь это она удерживала его глубоко в недрах своего тела. Женщина раздвинула ноги так широко, как только могла, ее нежное тело открывалось навстречу его мужской агрессивной требовательности.
Она все отдаст ему, ничего не сохранив для себя, но и от него потребует полной отдачи. Она не отпустит его, прежде чем все, что предназначено ей, не станет ее.
Тэмпл и не догадывалась, что на свете существует такая сильная страсть. Она и не мечтала о том, чтобы испытать такие сильные чувства к мужчине.
Теперь для нее не имело никакого значения, что любовником ее был дикий бедуин, который выкрал ее и держал в плену. Все, что раньше имело смысл, стало безразличным. Сейчас главным было то, что он гладит ее тело, целует ее губы и глубоко-глубоко входит в нее своим мужским естеством.
Все желания Тэмпл свелись к одному: лежать в шатре с нагим предводителем бедуинов и наслаждаться его любовью, примитивной, чувственной и дикой. Она прекрасно понимала, не испытывая при этом даже намека на стыд, что сделает все, о чем ни попросит этот варвар. Она станет тем, чем он захочет.
Полностью подчинившись воле и ритму своего возлюбленного, Тэмпл почувствовала, что вот-вот достигнет апогея. Она покрепче обвила руками его шею и прильнула губами к его губам.
Шариф почувствовал, что его возлюбленная скоро взойдет на вершину блаженства. Он подложил руки под лопатки Тэмпл и начал целовать ее. Он ритмично входил в нее, словно прилив, окропляющий влагой морское побережье.
Тэмпл почувствовала, что ее вот-вот разорвет на мелкие кусочки. Она оторвала от Шарифа пылающие губы, глаза ее стали огромными от предвкушения чего-то необычного. Она застонала, и из груди ее вырвался звериный крик страсти.
Потом она слегка повернула голову в сторону и укусила Шарифа прямо в плечо. Он даже не почувствовал боли.
Тэмпл медленно разжала зубы, голова ее мягко опустилась на ковер, и она посмотрела на него счастливыми глазами.
На лице шейха появилось такое милое и доброе выражение, что на секунду Тэмпл показалось, что перед ней находится невинный ребенок. Лицо его преобразилось: глаза сияли чистой радостью, на губах играла застенчивая улыбка. Не говоря ни слова, он положил свою, темную голову ей на грудь и, обессиленный, сник.
Вздохнув, Тэмпл нежно провела рукой по его непокорным кудрям и счастливо улыбнулась.
Глава 24
Шариф тотчас уснул глубоким сном без сновидений. Через несколько минут задремала и Тэмпл.
Любовники предавались отдыху, а день медленно клонился к закату. Шариф пробудился, когда горячее солнце пустыни скрылось за горизонтом. Ресницы его вздрогнули, он лениво приоткрыл глаза. Над Шарифом вздымался к небу белоснежный купол шатра, под ним лежал мягчайший персидский ковер. Осмотревшись, он понял, что находится на полу в гостиной совершенно голый. Он даже не понял сразу почему. Потом его словно осенило. Он медленно повернул голову и… увидел ее.
Тэмпл, обнаженная, прелестная, как ангел, тихо спала, покоясь на разбросанной по полу одежде. Она лежала на спине, вытянув одну ногу и слегка поджав другую. Одна рука ее как бы стыдливо прикрывала грудь, вторую она подложила под голову.
Золотистые волосы светлым ореолом разметались по ковру. Один длинный локон упал девушке на шею и обвился вокруг груди. Шариф тихонько повернулся на бок, уперся локтем в пол и принялся разглядывать спящую золотоволосую красавицу. Взгляд его восхищенно скользил по ее белокожему телу. Она была намного стройнее, чем казалась в одежде. Сквозь тонкую кожу просвечивали все ребрышки, и на месте живота образовалась впадинка, как это бывает, когда худые люди спят на спине. У Тэмпл были длинные стройные ноги с полными, изящной формы коленями. Стопы у этой женщины — само совершенство, изящны и мягкие пальчики на ногах могли принадлежать ребенку. Грудь молодой женщины ритмично поднималась и опускалась.
«Интересно, сколько времени понадобится, чтобы разбудить эти спящие груди, да и саму красавицу поцелуями», подумал Шариф. Но не только груди манили его. Его томный взор скользнул к талии и поспешил дальше вниз, где виднелась чуть более темная золотая полоска волос, которые особенно сильно курчавились между ног, образуя заветный треугольник.
Шариф замер. Ему мучительно захотелось протянуть руку, возложить ее на этот бугорок и объявить лежавшую перед ним женщину своей собственностью.
49 
