4 
Первой ее целью оказался индеец, дерзко сунувшийся к самой двери. Когда прозвучал выстрел, он схватился за грудь, соскользнул с лошади и ничком рухнул на землю. Кровь быстро образовала лужу на плотно утрамбованной солончаковой почве двора.
— Ого! — прокомментировал бородач. — Неплохо для создания в юбке!
— Неплохо и для создания в брюках, — парировала Натали, не поворачиваясь и вторым выстрелом поставила точку еще на одной чересчур воинственной жизни.
Незнакомец повернулся и с любопытством ее оглядел. Его зацепило, и хотя это была всего лишь царапина, смуглая заросшая скула сильно кровоточила. Капельки крови повисли на бороде, и это не улучшало общего впечатления.
— Если хотите и дальше оставаться в живых, не суйтесь под пули, — съехидничала Натали. — И вообще вы что-то слишком разговорчивы для человека, попавшего в передрягу.
Она ждала, что бородач огрызнется, но тот лишь издал странный звук, который при других обстоятельствах можно
было бы принять за смешок. Потом он вернулся к обороне.
— Кто эти индейцы? — спросила Натали некоторое время спустя. — Почему они напали на нас?
— Это не индейцы, это банда, — ответил незнакомец. — Изгои племени апачей. Их предводителя зовут Викторио.
— Как? — удивилась она. — Банда Викторио хозяйничает значительно дальше к югу!
— Скажите это ему.
Бородач перезарядил “винчестер” и снова высунул в окно кончик тускло блестевшего дула.
Если бы в ту минуту кто-нибудь спросил Натали, смогут ли они вдвоем с этим смуглым храбрецом пережить перестрелку с целой бандой индейцев без роду и племени, без всяких моральных норм и правил, она бы ответила категорическим “нет”. Однако августовский день склонился к закату, солнце коснулось горизонта пламенеющим нижним краем, и банда Викторио сочла за лучшее снять осаду. Бандиты ускакали на юг, а странная пара в изрешеченном пулями здании следила за тем, как садится поднятая ими пыль.
Совершенно опустошенные, оба тем не менее были живы. То, что банда вернется с восходом, не подлежало сомнению. Натали знала, почему осада снята. Старый шаман племени, к которому принадлежала ее названная сестра Метака, рассказывал, что по индейскому поверью быть убитым ночью означает вечно скитаться во тьме и никогда не воссоединиться со своими предками.
Итак, ночью можно было не опасаться… по крайней мере краснокожих. Натали перевела тревожный взгляд на бородача.
Тот уже успел нацепить на себя ремень с кобурой — в недалеком прошлом собственность убитого. Отверстие, куда прежде вставлялся язычок пряжки, теперь находилось много левее, из чего следовало, что новый хозяин сложен менее внушительно. Пристроив пустую кобуру точно на бедре, незнакомец протянул руку за револьвером. Сообразив, что сейчас она останется безоружной и полностью в его власти, Натали завела руку за спину и отрицательно покачала головой. Взгляд ее при этом сам собой устремился к полуоткрытым наручникам.
Это не прошло незамеченным. Бородач пошарил в кармане, достал ключ и отомкнул второй браслет. Наручники полетели за окно. Он принялся растирать запястье. Поразительно яркие голубые глаза обратились к Натали в ожидании вопроса. Она промолчала, хотя и сгорала от желания знать, что натворил этот человек, как дошел до того, чтобы его, как преступника, везли в наручниках. Однако Натали сочла за благо остаться в неведении. Его вид говорил сам за себя. Когда молчание затянулось, незнакомец пожал плечами и протянул руку, чтобы помочь Натали подняться с пола, куда она без сил опустилась, когда опасность миновала. Пришлось вторично помотать головой.
Когда она поднялась, то впервые оценила их разницу в росте. Незнакомец не был массивным, но он был высок и вот так, вблизи, возвышался над ней самым угрожающим образом. Взгляд его был таким пронизывающим, что у нее зашевелились все волоски на шее.
Однако ничего страшного не случилось. Внимательно оглядев Натали, бородач просто отошел, словно потерял к ней всякий интерес. Первым делом он вытащил на закатное солнце своего недавнего сопровождающего, потом чем-то занялся снаружи, у самой двери. Не столько из любопытства, сколько из черных подозрений, Натали подошла взглянуть. На миг ей показалось, что он задирает на мертвой мексиканке подол, и она задохнулась от негодования и ужаса. Однако бородач всего лишь прикрыл оголившуюся ногу, прежде чем вскинуть труп на плечо. С этой печальной ношей он исчез за углом, некоторое время пробыл там, потом вернулся и склонился над мужчиной. Насколько Натали знала, Карлос был станционным смотрителем в “Испанской вдове”. Не долго же пришлось ему здесь хозяйничать.
4 
