Последние отзывы

  30  

– Ни в коем случае! На настоящем пикнике еда всегда чуть теплая.

Дэн поставил бутылку лимонада и бокалы, положил бумажные тарелки, ножи, вилки и салфетки на большой деревянный поднос и легко поднял его.

– Пожалуйста, возьмите коробку с цыплятами и салат. Терраса находится прямо за гостиной. Я покажу вам дорогу.

Одна из стен в гостиной была полностью стеклянной. Большие раздвижные двери бесшумно разошлись в стороны, открывая взору огромную, заполненную цветами террасу.

Коринн едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши от восхищения.

– Дэн, какой отсюда замечательный вид! Конечно, не так красиво, как в Скалистых горах, но для Восточного побережья совсем неплохо!

Он поставил поднос на металлический столик со стеклянной крышкой.

– Прикусите язычок, леди, хотя бы на сегодня. Ведь это мы, янки, сражались за то, чтобы вы могли отмечать День Независимости вместе с нами.

Дэн разложил картофельный салат и мясо и с шутливым поклоном протянул тарелку Коринн. Она вдруг почувствовала ужасный голод. Расправившись с куриной грудкой и салатом, Коринн откинулась в кресле, откусывая маленькие кусочки от зажаристой ножки.

– На прошлое Четвертое июля я был в Англии, – заметил Дэн. – Американское посольство устроило пышный праздник, и меня тоже пригласили. Но английские подстриженные газоны как-то не подходят для пикников и фейерверков.

Коринн тоже вспомнила, как отмечала предыдущий День Независимости. Они с Чарли отправились в горы. Пока он ловил рыбу в быстрой прозрачной речке, она сидела рядом на залитой солнцем скале, лениво наблюдая за мужем, а когда сгустились сумерки, они развели костер и зажарили улов. Коринн представила этот счастливый день так ярко, что, казалось, почувствовала горьковатый запах дыма. Ее сердце пронзила острая боль, напоминая о потере.

Коринн выпрямилась в кресле, проглотив подступивший к горлу комок.

– Куриные окорочка были любимым блюдом Чарли, – сдержав подступившие слезы, сказала она. – Он сильнее переживал запрещение врачей есть жирную пищу, чем ограничение в никотине и алкоголе.

Дэн пристально взглянул на нее.

– Что вы имеете в виду? Чарли никогда не бросал ни пить, ни тем более курить. Мой дядя мог выпить больше, чем десять мужчин, вместе взятых, и во время каждого нашего обеда он курил сигары.

– Да? – Коринн слегка нахмурилась. – Он не должен был этого делать, но я догадывалась, что он нарушает режим. Каждый раз, когда он возвращался из Нью-Йорка, в его глазах было виноватое и в то же время довольное выражение кота, съевшего хозяйскую канарейку.

– Мой дядя умер от тромбоза сосудов, – медленно сказал Дэн. – Вы хотите сказать, Коринн, что он знал о своем слабом сердце? Поэтому ему нельзя было пить и курить?

Прежде чем ответить, Коринн вытащила из бокала с лимонадом листик мяты и пожевала его.

– Да, – наконец произнесла она. – Чарли знал, что у него больное сердце и очень высокое кровяное давление. Врачи предупредили его о необходимости соблюдать строгий режим. Но Чарли предпочитал полнокровную жизнь. Вообще, он протянул значительно дольше, чем предсказывали врачи.

– Но почему он ничего не сказал мне? – с оттенком обиды спросил Дэн. – Почему не известил родных?

– Чарли не хотел, чтобы вы знали, что его дни сочтены. Я думала, вам он доверится, но он не сделал этого. Я надеялась, что вы заметите неладное и заставите его честно во всем признаться, но вы даже не подозревали о его болезни. Полагаю, ему удавалось скрывать свой недуг в течение двух-трех часов в месяц, когда вы встречались. Чарли был человеком с сильной волей.

Дэн отставил пустую тарелку и глубоко вздохнул.

– Коринн, нам надо прояснить несколько моментов. Во-первых, это не я сделал наши встречи более редкими, а Чарли. С тех пор как мой дядя женился на вас, он, как мне казалось, не приветствовал мои визиты в Денвер. Он был всецело поглощен строительством нового дома, где хотел поселиться с вами, а когда я предлагал ему съездить на выходные на рыбалку или покататься на лыжах, у него находилась тысяча причин, чтобы отказаться. Время шло, ваш дом был построен, а мой брак с Мэри Бет рухнул, и я переживал такой период, когда никого не хотелось видеть. Позже, когда я немного пришел в себя, мне показалось, что в отношении Чарли ко мне что-то необратимо изменилось. Он ясно дал понять, что не потерпит моего вмешательства в вашу совместную жизнь, и мне ничего не оставалось, как смириться с этим.

  30