очень нудно 
107 
Он подошел к Катрин и преклонил перед ней колено, устремив на нее столь страстный взор, что она слегка покраснела.
– Я надеялся принять вас как королеву, прекрасная дама. Простите, что вынужден оставить вас здесь. Возможно, когда-нибудь Небо подарит мне эту радость…
– Хватит! – грубо прервал его Арно. – Убирайся!
Пожав плечами, Вилла-Андрадо встал, приложил руку к сердцу, поклонившись Катрин, и направился в сторону леса. Катрин видела, как исчез за деревьями высокий красный силуэт, посеребренный лучами луны. Этот странный человек вызывал у нее интерес, и она не чувствовала к нему никакой ненависти. Он вел себя как истый дворянин, и она немного сердилась на Арно, отказавшегося от его гостеприимства. А вот она не отвергла бы теплую постель, веселое пламя камина, подогретое вино… она предпочла бы оказаться в замке, где ничто не угрожало бы хрупкой жизни ребенка, дремавшего на руках у Сары. Ей вдруг стало холодно, и она вздрогнула. От наблюдательной цыганки не ускользнул легкий вздох, который вырвался из груди молодой женщины.
– По правде говоря, это уж слишком высокие понятия о чести! – сказала Сара, с раздражением взглянув на Монсальви. – Ваша жена измучена, голодна, и чем, спрашивается, вы собираетесь накормить ее? Вы можете ублажать свою гордость как вам угодно, но Катрин должна поесть, иначе у ребенка не будет молока и…
– Тише, женщина! – устало прервал ее Арно. – Я поступил, как того требовало мое достоинство. Что ты в этом понимаешь?
– Я вполне способна понять, что из-за вашей гордости вы способны погубить жену и сына. Сказать правду, мессир, у вас весьма странная манера любить.
Упрек задел его, и, отвернувшись от цыганки, он склонился над Катрин, обнял ее, заглядывая в глаза.
– Неужели ты думаешь, что я не люблю тебя, дорогая? Может быть, Сара права, я слишком горд, слишком суров? Но я не мог принять приглашение этого человека… Мне не понравилось, как он смотрел на тебя!
– Я тебя ни в чем не упрекаю, – ответила она, обвив его руками за шею и положив голову ему на плечо. – Ты же знаешь, я очень сильная… Только мне холодно. Отнеси меня в пещеру. Наверное, дым уже рассеялся. Я боюсь, что малыш простудится!
Дым действительно рассеялся, оставив только слабый запах, который не мог причинить вреда. Пока Арно укладывал Катрин, Сара вновь разожгла костер у входа. Готье пошел посмотреть, остались ли на месте лошади, убитые во время сражения. Он хотел раздобыть конины на ужин. Но едва он исчез из виду, как появилось трое людей в плащах с вышитыми полосками и полумесяцем. Это был герб кастильца. Одним движением поклонившись, они поставили у входа в пещеру корзину, накрытую белым полотняным платком, и небольшой серебряный кувшин. Самый высокий направился к Катрин и, преклонив колено, подал ей пергаментный свиток. Не ожидая ответа, он встал, поклонился и скрылся вместе с двумя другими так быстро, что никто из присутствующих не успел вымолвить ни слова. Сара первой пришла в себя и, устремившись к корзине, приподняла белую салфетку.
– Еда! – радостно воскликнула она. – Паштеты, дичь, белый хлеб! Милосердный Иисус! Как давно мы не пробовали ничего подобного! А в серебряном кувшине молоко для малыша! Господи, да прославлено будет имя твое!
– Минуту! – сухо промолвил Арно. Он взял из рук Катрин свернутый свиток, который она еще не успела прочесть, раскрыл и впился в него глазами.
– Дьявольщина! – вскричал Монсальви, и его красивое лицо стало багровым от гнева. – Этот чертов кастилец насмехается надо мной… Да как он смеет…
– Дай мне прочесть, – попросила Катрин.
Он с явной неохотой протянул ей послание, состоящее из нескольких строк.
«Прекраснейшая дама, – писал Вилла-Андрадо, – даже такой несгибаемый рыцарь, как ваш супруг, не захочет, чтобы вы умерли от голода… Примите эти скромные дары не в качестве вспомоществования, но как почетное подношение красоте, коей не подобает угаснуть от недоедания… и лицезрением коей надеюсь когда-нибудь вновь насладиться, если Небеса окажут мне эту великую милость…»
Краска смущения залила ее лицо, и свиток выпал из рук. Арно тут же схватил его и швырнул в огонь.
– Этот шелудивый пес смеет обхаживать мою жену у меня под носом, смеясь мне в лицо? Мерзавец! А что до его даров…
Он решительно направился к корзине, но путь преградила Сара, расставив руки и с вызовом глядя прямо ему в глаза.
– Не дам! Вам, стало быть, не по нраву эта еда, свалившаяся на нас с неба? Но вы выбросите корзину только через мой труп! Неслыханное безумие! Клянусь, что Катрин сегодня поест, нравится вам это или нет.
107 
