137 
— Дикон, — сказала я, — благодарю тебя. Я никогда не забуду о том, что ты сделал для меня.
— Я уже принял решение, я никуда тебя не отпущу.
Я улыбнулась. Дикон совсем не изменился. Он никуда меня не отпустит, и я этому рада.
Мы так устали, что тут же заснули, а когда проснулись, уже наступал вечер. Мы оседлали лошадей и скакали всю ночь, останавливаясь лишь для кратких передышек.
К концу второго дня путешествия мы приехали в Кале. Мы оставили лошадей на постоялом дворе. Лишь однажды нас попытались опознать как бегущих аристократов.
Дикон ответил, что он англичанин, путешествующий по Франции с женой, и его абсолютно не интересуют французская политика и французские внутренние свары.
Его высокомерное и несколько воинственное поведение охладило пыл лиц, интересовавшихся нами, поскольку было совершенно очевидно, что англичанин он настоящий. Таким образом нам удалось избежать неприятностей.
Мы оказались на борту пакетбота. Вскоре мы будем дома.
Нам так не терпелось увидеть родную землю, что мы не уходили с палубы.
— Наконец-то, — сказал Дикон, — ты возвращаешься домой, чтобы остаться там. Ты понимаешь, что если бы ты приехала раньше, если бы не сорвалась обратно во Францию, нам удалось бы избежать всех этих неприятностей?
— Я не знала о том, что отца уже нет в живых.
— Мы потеряли много времени, Лотти. Я кивнула.
— Теперь, — продолжал он, — ты будешь принимать меня таким, какой я есть. Честолюбивым, безжалостным, жаждущим денег… и власти, верно?
— Есть еще кое-что, о чем ты забыл, — напомнила я ему. — Если ты женишься на мне, ты женишься на женщине, у которой нет абсолютно ничего. Я нищая. Огромное состояние, которым отец доверил распоряжаться мне, потеряно. Его растащат эти революционеры. Мне кажется, ты забыл подумать об этом хорошенько.
— Неужели ты думаешь, что я мог не принять во внимание столь важную деталь?
— Так что, Дикон… что ты думаешь об этом?
— Я думаю о тебе и о том, как бы наверстать все эти упущенные годы. А ты, Лотти, о чем думаешь ты? Ты думаешь: этот человек, к которому в течение многих лет я поворачивалась спиной, теперь готов жениться на мне, не имеющей ни гроша за душой. Он оказался достаточно глупым, чтобы решиться потратить все богатство, собранное путем безжалостных махинаций… и все это ради меня.
— Ты о чем?
— Лотти, когда мы проезжали по этой площади, нас в любую секунду могли остановить, вытащить из повозки и вздернуть на ближайшем фонаре… нас обоих. Если бы это произошло, я потерял бы все свое богатство, поскольку, как ни печально, умирая, человек не в состоянии захватить его с собой.
— Ах, Дикон, — сказала я, — я понимаю, что ты совершил ради меня. Я никогда не забуду этого…
— И примешь меня, несмотря на то, что я такой?
— Именно потому, что ты такой, — сказала я. Он нежно поцеловал меня в щеку.
— Смотри, — сказал он, — земля. Вид этих белых утесов всегда поднимает мой дух… поскольку это мой родной дом. Но никогда в жизни я не чувствовал такой радости, видя их, как сейчас.
Я взяла его руку, поднесла ее к своим губам и прижалась к ней, глядя на приближавшиеся белые утесы.
ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ, ПОВЛИЯВШИЕ НА СУДЬБЫ ГЕРОЕВ РОМАНА
Страной, служившей во второй половине XVIII века образцом для всей Европы, была Англия. Народом, создавшим политический механизм Европы конституционную монархию, парламентский режим и гарантии свободы, был английский народ; другие нации только ему подражали. Партии, характеризующие политическую жизнь XVIII–XIX столетий, образовались в Англии раньше, чем в других странах.
До XVIII столетия вся жизнь — экономическая и политическая — была сосредоточена на юге и на западе, близ Лондона; север и восток были мало населены. Англия разделялась на две области, но к концу восемнадцатого века произошел экономический скачок в области промышленности. Организация труда была совершенно изменена двумя моментами: 1) новые машины, приводимые в движение падением воды или паром, и новые механические станки создали крупную промышленность, большей частью, поблизости рек, каменноугольных копей или лесов; 2) мелкие хозяева, работавшие прямо на своих клиентов, были заменены предпринимателями, владевшими крупными капиталами и начавшими производство в больших размахах для беспредельного внешнего рынка. Так образовался новый класс крупный промышленников и негоциантов, которые еще больше укрепили капиталистическую аристократию, поэтому север и восток, сделавшись промышленными, являлись ареной политической агитации.
137 
