очень нудно 
238 
Катрин, сломленная усталостью, безмятежно проспала до позднего утра. Ее разбудил голос за окном, изрыгавший страшные ругательства и проклятия. Этот голос был ей хорошо знаком. Она соскочила с кровати, подбежала босиком к окну и выглянула на улицу. Конечно же, это был Арно. Он стоял перед домом как вкопанный, в полном вооружении, держа шлем под мышкой, и пререкался с казначеем. Оба они так громко кричали, что сначала Катрин ничего не поняла. Вокруг них собралась толпа. Буше, раздвинув руки, казалось, преграждал дорогу капитану.
– Черт возьми, клянусь всеми потрохами папы римского и самого бога! – прорычал наконец взбешенный капитан. – Ты все-таки меня пропустишь! Вчера я думал, что эту девку уже повесили, а сегодня утром узнаю, что она в твоем доме и ее всячески обхаживают. Но я положу этому конец и сам притащу эту проклятую ведьму на виселицу.
Не успел Буше ответить, как другой голос, столь же сильный, как и голос молодого человека, раздался на улице. Катрин увидела, что Жанна, выбежав из дома, бросилась к Арно и принялась с силой трясти его за плечо.
– Мессир! – кричала она. – Как смеете вы поносить здесь имя Всевышнего?! Клянусь, я не уйду отсюда, пока вы не отречетесь от своих слов!
Молния, сверкнувшая над головой Арно, удивила бы его меньше, чем это внезапное появление Девы. Повелительный тон, твердость и сила молодой женщины еще больше озадачили разъяренного капитана. Но Арно был не из тех, кого можно смутить.
– Я, капитан де Монсальви, желаю войти в этот дом во имя справедливости! – воскликнул он.
– Будь вы даже королем, нашим повелителем, вы и тогда не могли бы войти в дом против воли его хозяина, мэтра Буше. Впрочем, это дело касается лишь вас двоих. А мне важно, чтобы вы попросили прощения у Бога, которого вы оскорбили своим сквернословием. Без этого я вас не отпущу. Живо на колени!
На колени? Дева осмелилась приказать ему стать на колени? Катрин была сама не своя. Встревоженная и потрясенная, она не могла поверить своим ушам. Она не верила и своим глазам, увидев, что Арно, ставший из пунцово-красного зеленовато-белым, преклонил колени на мостовой и произнес короткую молитву. С некоторой грустью Катрин подумала о том, что он, без сомнения, поставит ей в вину, и так уже слишком тяжкую, оскорбление, которому Жанна его только что подвергла. Ей было грустно и от того, что его ненависть не прошла и, если бы не заступничество Девы, ничто не помешало бы Арно расправиться с ней. Разве он не говорил, что задушит ее собственными руками? Нет, даже если ей и суждено умереть от горя, она обязана вырвать из своего сердца эту нелепую любовь.
Когда провинившийся заканчивал свою молитву, Жанна вошла в дом вместе с Жаком Буше. В это время появился рыжий Сентрайль в сопровождении одного из капитанов, сурового и грузного, намного старше его на вид. Решительно прокладывая себе путь в толпе, они направлялись к дому. Заметив около дома коленопреклоненного Арно, молившегося посреди улицы, оба остановились и скорчились от хохота – такое это странное было зрелище! Гнев Арно тут же обратился на них.
– Хотел бы я знать, что вы здесь ржете, кретины? – рявкнул он. Его грозный тон вовсе не испугал этих двоих.
Старший перестал хохотать и с насмешкой произнес:
– Я вижу, Дева занялась твоими манерами, сынок. Наконец-то у тебя появился хороший воспитатель.
– Бьюсь об заклад, займутся и тобой, Ла Гир. Никто в нашей армии не ругается так отвратительно, как ты, и мы еще посмотрим, что скажет Жанна, послушав твой репертуар. Хочешь пари?
– Какое еще пари? – недоверчиво спросил гасконец.
– Да такое: она заставит тебя покаяться перед Господом. Сто золотых экю, идет?
От хохота Ла Гира задрожали стены домов. Из глаз его текли слезы, он звучно хлопал себя по ляжкам. Славившийся в армии своим необузданным характером, Этьенн де Виньоль, по прозвищу Ла Гир Гневный, умел не только безудержно гневаться, но и от души веселиться.
– Идет, – принял он вызов. – Ну, давай отсчитывай свои золотые. Еще чего! Мне каяться?! Да сам папа римский не осмелится просить меня об этом!
– А вот Жанна осмелится. И ты ее послушаешься как миленький. Вот увидишь!
Сказав это, Арно взглянул вверх и увидел Катрин, стоявшую у окна, в длинной белой рубашке, с золотыми косами, спадавшими по плечам. Он побледнел и отвел глаза, затем подхватил под руку Сентрайля.
– Пошли отсюда, – громко сказал он, надеясь, что она его услышит. – Пусть Жанна делает с этой женщиной все, что угодно. А лучше всего, пусть пошлет ее к черту…
238 
