очень нудно 
102 
Анжи почувствовала, что напряжение немного спало. Она приняла решение, и ей стало легче. Она отдаст половину богатства Пекосу. Разделит все поровну. Он может оставаться на ранчо и управлять им; он это умеет и знает, как получать прибыль; а она — нет. Они будут партнерами по бизнесу и отбросят в сторону все свои личные разногласия. Ведь такой большой дом, как Дель Соль, достаточно вместителен для них обоих. Им даже не будет нужды часто встречаться, кроме как по делу, чтобы обсудить необходимые решения, связанные с управлением этой гигантской скотоводческой империей.
Зная Пекоса довольно хорошо, чтобы догадаться о его намерении уехать следующим же утром, Анжи набросила мягкий белый халат поверх атласной ночной рубашки, намереваясь сейчас же объявить ему о своем решении. Она пересекла комнату, остановилась и нахмурилась. Закусив нижнюю губу, представила огромного Азу Гранжера, стоящего за дверью. Она поежилась и открыла тяжелую дверь, собираясь сказать ему, что он и его напарник больше не нужны. В их услугах нет надобности. Мягкий вздох облегчения сорвался с губ Анжи. Азы Гранжера и Панчо Добсона нигде не было видно. Она была озадачена и одновременно обрадована. Улыбнувшись, Анжи закрыла дверь своей спальни, сбежала по покрытым коврами ступеням лестницы и пошла прямо в комнату Пекоса. Когда она подняла руку, чтобы постучать, ее сердце бешено забилось под атласным халатиком. Она стояла в нерешительности, чувствуя, что совершает ошибку. Ей не следовало приходить в эту комнату ночью. Он не поймет, он может…
Дверь открылась. Пекос стоял перед ней, на нем было только белое полотенце, небрежно завязанное узлом на левом бедре. Густые волосы на его груди сверкали от капелек воды. Он был бос, и от него пахло мылом и бурбоном. Дымчатые глаза расширились, а затем сузились.
— Заходите. — Он жестом пригласил ее войти в комнату. Закрыв дверь, прошлепал босыми ногами мимо нее, направляясь прямо к почти пустой уже бутылке с бурбоном.
— Не желаете? — спросил он, подняв свой стакан.
— Я… я не пью, — запиналась она нервно. — Простите, что пришла так поздно. Дело в том… я…
— Вы пришли в самое подходящее время. Пятью минутами раньше я еще принимал ванну. Вы извините меня за столь неофициальный наряд? — Он посмотрел на нее с иронией.
Анжи бессознательно вцепилась в лацканы своего халата, жалея, что не одела платье перед тем как прийти сюда. Жалея, что Пекос не одет. Жалея, что он такой высокий, красивый, мужественный.
— Вы пришли, чтобы позлорадствовать, или у вас что-нибудь другое на уме? — Он отставил стакан и подошел ближе.
— Я… Я… Пекос, я все думала… Не вижу необходимости вам покидать Дель Соль. Вы можете остаться, и…
Гнев сверкнул в его выразительных серых глазах.
— О, конечно, вы бы этого хотели, так ведь, миссис МакКлэйн? — Его губы сжались от ненависти. — Что вы хотите, чтобы я делал? Зависеть от вас, цепляться за ваши юбки? — Он саркастически усмехнулся и добавил: — Или это то, что у вас под юбками, хочет меня?
Ярость немедленно нахлынула на Анжи. Она подошла ближе и закатила ему звонкую пощечину. Голова Пекоса покачнулась, громкий хлопок взорвался в тишине комнаты. Скрипнув зубами, с желваками, играющими на скулах, он рванулся к ней, но Анжи в это мгновение повернулась, чтобы убежать. Однако его сильные пальцы схватили ее за руку и повернули к себе с такой силой, что Анжи громко застонала.
Возмущенная, она горячо выпалила:
— Я хочу, чтобы вы…
Пекос притянул ее к себе, все еще крепко держа за руку, другой рукой он сильно сжал ее голову и перебил:
— Вы хотите… вы хотите! Кем, черт возьми, вы себя мните, чтобы приходить ко мне в комнату и говорить, что вы хотите? Вы теперь — хозяйка ранчо; но вы не владеете мною.
Мне плевать на то, чего вы хотите. А как насчет того, чтобы послушать, чего хочу я? -
Он тяжело дышал.
Анжи смотрела в его разгневанные серые глаза; она были испугана и чувствовала слабость. Облизала пересохшие губы кончиком языка и попыталась заговорить. Ее голос дрожал от волнения, а гнев испарился.
— Так скажите мне, — прошептала она. — Дайте мне услышать, чего вы хотите, Пекос.
Она видела, как ярость улетучилась из его глаз, сменившись смущением, теплотой и, наконец, желанием. Оба слишком хорошо ощущали опьяняющий эффект от своей близости. Анжи ослабела, когда сильное мужское тело прижалось к ней, наполняя ее теплом, нетерпением и возбуждением. Пекос тоже почувствовал слабость, ощутив прекрасное женское тело, приникшее к нему.
102 
