очень нудно 
114 
— Мне не следовало позволять ей ехать, но…
Глаза Пекоса вновь обратились к расстроенному Рено.
— Отвези меня в конюшню. Я оседлаю какую-нибудь лошадь, а ты быстро поезжай к себе и привези мне одеяло и еду. Я поеду искать эту кретинку.
— Я поеду с тобой, Пекос, — сказал с надеждой Рено.
— Нет, не поедешь. — Пекос был непреклонен. — Я сам привезу ее назад. Не представляю, куда она могла поехать.
— Но, Пекос, я с радостью… Я чувствую себя так… и я…
— Я сказал, что сделаю все сам. А ты можешь ехать к дому. Скажи тете Эмили, что я приехал и отправился на поиски Анжи. Скажи, чтобы она не беспокоилась, если мы не появимся к вечеру. Я знаю, где нам укрыться от непогоды.
— Ты думаешь, вы не сможете добраться до ночи домой, и вам придется где-то переждать буран? — ужаснулся Рено.
— Посмотри вокруг, дружок. — Голос Пекоса несколько смягчился. — Ты знаешь, что теперь творится в горах? — Он опять посмотрел на тяжелое свинцовое небо и повернулся к побледневшему мексиканцу. — Не волнуйся, Рено, я привезу их назад. Скажу тебе только одно — если бы я не беспокоился о Диаболо, я бросил бы эту маленькую сучку замерзать в горах.
Но Рено не поверил ему.
Анжи покатилась по мягкому, только что выпавшему снегу. Тут же вскочив на ноги, она бросилась назад к Диаболо и ее сердце забилось от страха. Испуганный конь смотрел на нее большими дикими глазами, пытаясь подняться на ноги, хотя Анжи и упрашивали его оставаться на земле.
— Нет, Диаболо, — кричала она, подбегая к коню, — не надо, ты же не можешь. — Но большое сильное животное взвыло и поднялось с земли. Его правая передняя нога была сломана в двух местах. Красавец-конь вновь беспомощно повалился на землю, не в состоянии понять, что же с ним случилось. Он замотал большой головой и опять встал, невзирая на то, что Анжи молила его лежать. Слезы ручьем лились по заледеневшим щекам молодой женщины.
— Диаболо, Диаболо, прости, — рыдала она горестно, ослабляя подпругу под его большим тяжелым животом. Конь тихо стоял, пока она снимала с него седло. Когда Анжи опустилась на колени в снег и ласково прикоснулась к его сломанной ноге, тихие отрывистые звуки донеслись из его горла. Осознание того, что она натворила, огромной тяжестью легло на хрупкие плечи Анжи. Она задрожала от страха. Как же доставить его назад в конюшни, чтобы помочь бедному животному? Как сможет она заставить его лечь, чтобы не повредить еще сильнее ногу? Как может она защитить больное животное от быстро надвигающегося снежного бурана?
Более часа Анжи стояла на коленях перед раненым конем, глупо бормоча извинения и клянясь большеглазому доверчивому животному, что она не покинет его. Тем временем снегопад продолжался, и температура быстро понижалась. Горизонт исчез за пеленой кружащегося снега. Но Анжи по-прежнему оставалась рядом с Диаболо.
Словно прося ее оставить его и найти какое-нибудь убежище, конь уткнулся в холодное несчастное лицо молодой женщины и потерся бархатистым носом о ее ледяную щеку.
Мягкие утешающие звуки донеслись из его горла, и Анжи обняла большую голову животного, прижимая ее ближе к себе, и зарыдала:
— Диаболо, Диаболо, прости меня.
Она поцеловала гладкую черную морду и поднялась с колен на негнущихся ногах. Теперь Анжи стояла, глядя в его большие глаза. Диаболо заржал и мотнул мощной головой, словно прощаясь с ней. Анжи отвернулась, рыдания душили ее. Она оставила за спиной красивого гордого Диаболо и медленно поплелась по направлению к горной пещере, в которую привел ее Пекос как-то прошлым летом. Она прошла всего несколько ярдов, но, повернувшись, обнаружила, что огромный черный конь был уже не виден из-за плотной завесы падающего снега. Заплакав от жалости и стыда, Анжи, наконец, забралась в сырую темную пещеру. Промокшая до костей, со стучащими от холода зубами, она упала на колени и чуть не ползком начала пробираться в густую темноту — дальше и дальше, пытаясь нашарить лампу. Серные спички в большом коробке лежали возле лампы. Она зажгла ее и поставила стеклянный колпак над небольшим пламенем. Тени запрыгали на темных скалистых стенах пещеры и над печальным, залитым слезами лицом молодой женщины, кутающейся в промокшую одежду. Сначала Анжи подумала, что может сбросить ее, но потом Анжи отказалась от этой мысли. Лампа не давала тепла. В одежде или без нее, она все равно может замерзнуть до того как закончится буря. Прижав заледеневшие колени к груди, Анжи слепо уставилась на слабое пламя лампы и погрузилась в свои печальные мысли.
114 
