Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
91 
Для того чтобы все выглядело до конца правдоподобным, Анжи поднесла палец к правому бедру Баррета. Она терпеливо ждала, пока большая темная капля крови упадет на его увядшую кожу. Смотрела, как завороженная, как эта капелька медленно стекает вниз, к покрытой волосами плоти меж его ног. Ее глаза сузились, Анжи посмотрела на его спокойное лицо, повернулась и сошла с возвышения.
Молодая женщина вернулась в соседнюю спальню и положила бриллиантовую булавку на место. Чувствуя себя совершенно опустошенной, хотя и на удивление спокойной, она поняла, что познала один из уроков жизни. Мир вокруг нее был холодным и жестоким. И чтобы выжить, очевидно, тоже надо быть холодной и жестокой. Таким был ее отец. Таким был Пекос. Таким, определенно, был и Баррет МакКлэйн. Ну что ж, она будет еще холоднее и тверже. МакКлэйны полагают, что могут использовать ее, как игрушку, бесчувственную вещь. Но у нее другие планы. У нее теперь в руках все козыри, и она мудро поведет свою игру.
С окаменевшим сердцем Анжи подняла серый атласный халат с пола и надела его. Подошла к пустой кровати, которая была заранее застелена служанкой. Тяжело вздохнув, распростерлась на мягких шелковых простынях и стала безучастно смотреть в высокий потолок. Измученная физически и душевно, она вскоре заснула, несмотря на все то, что случилось этим вечером. Ее последняя мысль была о документе, который она увидела, и о гневе Пекоса, когда он узнает обо всем. Анжи глубже погрузилась в перину, и ее мягкие губы искривились в усмешке.
И эта усмешка была холодной и жестокой.
Глава 23
Пекос смотрел, как жаркое сентябрьское солнце садится за горизонт. Он вздохнул, протер усталые глаза и закинул ногу на ногу. Монотонный стук колес поезда, мчащегося по пустыне, раздражал и без того натянутые нервы. Он хотел, чтобы это скучное длинное путешествие в Пасо дель Норт, наконец, подошло к концу. Твердо решив не думать о событиях минувшего утра, Пекос все же не мог отогнать от себя видение: красавица Ангел поднимается по ступеням церкви, чтобы стать миссис Баррет МакКлэйн.
Пекос громко застонал. За окном быстро сгущались сумерки. Очень скоро Ангел и его отец будут… они… Пекос резко поднялся с жесткого сиденья. Рванул на себя дверь купе и вышел в узкий коридор. Решительно направившись в конец несущегося поезда, он вышел на открытую платформу и вздохнул с облегчением, увидев, что там никого не было. Стоя в одиночестве, он вцепился в железные поручни и склонился над ними; его серые глаза скользили по высохшей земле. Ее знакомый монотонный пейзаж радовал и успокаивал глаз.
Несмотря на события минувшего дня, Пекос знал, что вернется на эту прекрасную землю, которая была его домом. Брак отца никак не сможет изменить того, что Дель Соль была частью его самого — и всегда будет. Соблазнительная потаскушка в один «прекрасный» день может унаследовать приличную часть богатства. Дай Бог, чтобы Баррет МакКлэйн не оказался слишком жесток по отношению к сыну и не оставил ей все. От этой мысли у Пекоса перекосилось лицо. Еще лет двадцать может пройти, прежде чем он и его стройная мачеха станут компаньонами и совладельцами ранчо. Он старался представить, какой тогда будет Ангел. В тридцать восемь лет ее соблазнительная красота уже поблекнет; совершенное сейчас тело расплывется от излишнего увлечения сладостями и, вполне возможно, после родов. В первый раз эта мысль мелькнула у него в голове.
Пекос скрипнул зубами, а его пальцы сильнее сжали поручень. Как наивно было с его стороны не подумать об этом. Ангел, возможно, приложит все усилия и наплодит целый выводок, тогда у нее будет больше шансов заполучить большую часть наследства МакКлэйна. Воображение Пекоса тут же услужливо нарисовало образ толстой женщины с младенцем у налитой молоком груди, с другим на коленях и двумя или тремя у ног. Вообразив все это, он развернулся и поспешил назад, к бутылке бурбона в купе. Да, конечно, он выбросит ее из головы, если напьется до потери сознания.
… Пекос был совершенно пьян, когда поезд, пыхтя, подошел к Пасо дель Норт. Он спотыкался на ступеньках, напевая какую-то непристойную песенку. Невысокий темнокожий проводник подхватил его под локоть, чтобы помочь спуститься на землю.
— Миста Пекос, вуй, не хотите ли вы идти в отель? — Глаза старика блеснули, и он снисходительно улыбнулся. Пекос был его пассажиром множество раз с тех самых пор, как в Марфу провели железную дорогу, и проводник испытывал нежную привязанность к этому привлекательному молодому человеку.
91 
