85 
Она повернула налево и, постучавшись, вошла в дверь кабинета номер три. Еще неизвестно, кто был поражен больше всех: она, Саймон или Макнаб, который сидел на специальном кресле с какой-то маской на лице, здорово напоминавшей черную грязь.
– Это медицинский кабинет. – Саймон попытался преградить ей дорогу и вытеснить из комнаты. – Сюда нельзя входить, когда я работаю с клиентом. Уходите, уходите!
– Мне надо поговорить с вами. Это займет всего пару минут.
– Но я не могу говорить с вами здесь. – Саймон взмахнул руками, и кусочки грязи разлетелись по комнате.
– Две минуты, – сказала она и с трудом подавила в себе смех, глядя, как Макнаб дико вращает глазами за спиной Саймона. – Мы могли бы выйти в коридор.
Саймон некоторое время, нахмурившись, размышлял.
– Я извиняюсь, – обратился он к Макнабу. – Сеанс необходимо закончить в любом случае. Пожалуйста, расслабьтесь, дайте отдых своему мозгу. Я буду через минуту.
– Нет проблем, – пробормотал Макнаб.
– Нет-нет, ш-ш-ш! – с извиняющейся улыбкой Саймон приложил палец к губам Макнаба. – Никаких разговоров. Дайте вашему лицу возможность полностью расслабиться, освободите свой мозг от всех мыслей. Это ваше личное время. Закройте глаза и представьте, что вы смотрите на потоки падающей воды. Я скоро вернусь.
Улыбка тут же слетела с его лица, как только он оказался за дверью с Евой наедине.
– Я не позволю вам беспокоить моих клиентов!
– Прошу прощения. Но один из ваших клиентов действительно больше никогда не будет беспокоиться. Не придет он больше и на свои ежемесячные процедуры.
– О чем вы говорите?
– Голловей. Брент Голловей. Он умер.
– Умер? Брент?! – Саймон бессильно прислонился к стене, схватившись грязной рукой за сердце. – Но я видел его всего несколько дней назад! Эта, вероятно, ошибка.
– Я видела его сегодня утром в морге. Здесь нет ошибки.
– Я не могу… дышать. – Пошатываясь, Саймон доплелся до холла и упал в шелковое кресло, опустив голову на колени.
– Я не знала, что вы были так близки.
– Я являюсь… вернее, являлся его косметологом и массажистом. Никто, даже жена, не может быть ближе.
Ева попыталась представить свою интимную близость с Триной и с трудом сдержала дрожь.
– Я сочувствую вашей потере, Саймон. Может быть, вам дать воды?
– Да. То есть нет… О боже милостивый! – Он поднял голову и стал нервно передвигать предметы на столике. Его лицо было смертельно бледным, что особенно подчеркивали огненно-рыжие волосы. – Мне надо прийти в себя. Ромашковый чай, пожалуйста. – Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Как это случилось?
– Мы ведем расследование. – Ева налила в стакан чаю из термоса, который стоял здесь же, на столике. – Расскажите мне, что вы знаете о нем.
– Брент был великолепным человеком. Я уважал его. Он знал точно, как хочет выглядеть, и полностью посвящал себя уходу за своим лицом и телом. О боже! – В кармане Саймона зазвонил мобильный телефон, и он достал трубку. – Прости, сердце мое. Я перезвоню через минутку.
Саймон взял стакан и начал пить – медленно, большими глотками, постоянно вздыхая. Постепенно его лицо стало приобретать естественный цвет.
– Он никогда не пропускал ни одного сеанса и постоянно говорил мне комплименты. Он высоко ценил мою работу.
– Не было ли здесь у него с кем-нибудь особенных отношений? Стилисты, массажисты, другие клиенты…
– Нашему персоналу запрещено общаться с клиентами вне стен салона. А что касается других клиентов, то я не припомню, чтобы он упоминал кого-нибудь. Ему нравились женщины, у него была разнообразная и богатая сексуальная жизнь.
– Он рассказывал вам об этом?
– Разговоры с клиентами являются строжайшей профессиональной тайной.
В ответ Ева только пожала плечами.
– Мужчины его также интересовали?
Губы Саймона задрожали.
Он сделал последний глоток и отставил пустую чашку.
– Брент никогда не проявлял интереса к однополой любви. Я испытываю дискомфорт от ваших вопросов, лейтенант!
– Голловею сейчас тоже не слишком комфортно.
Ева выждала немного, чтобы дать Саймону возможность переварить сказанное.
– Вы правы, – наконец пробормотал он. – Конечно, вы правы. Я извиняюсь. Это такой удар…
– Проявлял ли кто-нибудь из вашего персонала интерес к нему? Романтический или сексуальный.
– Нет, я никогда не замечал ничего подобного. И надо сказать, здесь это было бы крайне неуместно. Мы профессионалы.
85 
