19 
— Бармен из вас, однако, никакой. — Он взял у нее бокал и бутылку и сам налил себе виски.
— Я не особенно увлекаюсь алкоголем… — пробормотала Хилари.
— Как же, помню, ваш предел — две рюмки. Может быть, сядем? — Он с привычной раскованностью взял ее за руку, и слова протеста замерли у Хилари на губах. — Очень приятная квартирка, — проговорил он, когда они расположились на диване, — светлая, уютная, веселая. Говорят, квартира дает представление о хозяине.
— Говорят…
— Гостеприимство — хорошая черта, но все же не годится оставлять дверь незапертой. Это вам Нью-Йорк, а не Канзас.
— Я кое-кого ждала.
— А пришел нежданный гость. — Он заглянул ей в глаза. — Представьте, что могло случиться, если бы кто-то другой вошел и увидел вас, прикрытую одним только полотенцем?
Хилари опустила глаза, не в силах бороться с краской смущения.
— Дверь лучше держать на запоре. Не каждый мужчина оставил бы вас невредимой, как я.
— О, всемогущий император! — вырвалось у Хилари прежде, чем она успела прикусить язык, и его глаза зловеще сощурились. Он быстрым движением притянул ее к себе, но наказание, которое он ей готовил, пришлось отложить, потому что зазвонил телефон. С облегчением вскочив, Хилари поспешила схватить трубку.
— Лиза, привет! Ты где?
— Ой, извини, Хилари. — Ее подруга явно запыхалась. — Тут случилось такое… Ты не обидишься, если я сегодня не приду?
— Ну нет, конечно, но что именно случилось?
— Марк пригласил меня с ним поужинать!
— Так ты послушалась моего совета и сделала ему подножку?
— Что-то вроде того…
— Ой, Лиза! — воскликнула Хилари. — Ты не шутишь?
— Ну нет, — призналась она. — Мы просто оба несли книги и налетели друг на друга. Получился роскошный кавардак.
— Могу представить, — засмеялась Хилари. — Это более стильно, чем нападение в гараже.
— Так ты не обидишься?
— Неужели ты думаешь, что я ставлю пиццу выше истинной любви? — ответила Хилари. — Смелей вперед, и желаю хорошо провести время. Увидимся.
Она положила трубку и встретила любопытный взгляд Брета.
— Давно я не слышал такого интересного разговора.
Хилари с улыбкой поведала ему о любовных затруднениях подруги.
— И вы решили, что самое лучшее будет, если парень упадет ниц к ее ногам?
— Это все же заставило его обратить на нее внимание!
— Зато ваш ужин расстроился. Вы, кажется, сказали — пицца?
— Мой секрет раскрыт, — сказала Хилари, усаживаясь в кресло напротив него. — Надеюсь, вы никому не выдадите, но я — пиццеманка. Если я регулярно не получаю пиццу, у меня начинается ломка. Зрелище не из приятных.
— Нельзя допустить, чтобы вы изошли пеной! — Он быстрым движением поставил пустой бокал на столик. — Идите за пальто, я, так и быть, вас побалую.
— Ох, но это вовсе не обязательно, — испуганно пробормотала Хилари.
— Только, ради бога, не начинайте все заново! Берите пальто, и пошли, — скомандовал он, поднимая ее с кресла. — Я и сам не откажусь перекусить.
Она автоматически послушно надела замшевый плащ, а он — свое коричневое кожаное пальто.
— Ключи не забудьте, — напомнил он, поднимая щеколду и пропуская ее вперед.
Вскоре они сидели в маленьком итальянском ресторанчике, на который указала Хилари. Столик был накрыт традиционной клетчатой скатертью, а в винной бутылке горела свеча.
— Итак, Хилари, что вы будете?
— Пиццу!
— Это я уже знаю. А что-то кроме?
— Я не хочу перебарщивать. Распуститься очень легко.
— А немного вина?
— Не уверена, что мой организм справится. — Подумав, она пожала плечами. — Ладно, ведь живем только раз.
— Как это верно! — Он подозвал официанта и сделал заказ. — Но между прочим… — продолжил он, когда они остались одни, — вы выглядите так, словно уже жили раньше. Вы в прошлой жизни были индейской принцессой! Готов спорить, что в детстве вас звали Покахонтас.
— У многих хватало ума этого не делать, — ответила Хилари. — Однажды я сняла за это скальп с одного мальчишки.
— Да что вы говорите? — заинтересованно подался вперед Брет, подперев ладонями подбородок. — Пожалуйста, расскажите.
— Хорошо, если сможете переварить такую кровавую историю за ужином.
Она откинула назад волосы и невольно приняла такую же, как у него, позу.
— Был такой парень, Мартин Коллинз. Я была в него безумно влюблена, а он выбрал Джесси Винфилд, миленькую блондиночку с томными глазами. Я просто бесилась от ревности. Я в одиннадцать лет была долговязой, костлявой, одни глаза да локти. Как-то я встретила их и очень расстроилась, потому что он нес ее портфель и еще крикнул: «Даю голову на отсечение, это же Покахонтас!» Именно насмешка все и решила. Я придумала план мести. Сбегала домой за маленькими ножницами из маминой коробки для шитья, раскрасила лицо ее лучшей помадой и вернулась караулить жертву. Подкралась к нему сзади, уловила подходящий момент. Прыгнула как пантера на добычу, прижала его к земле и стала кромсать его волосы. Он вопил что есть мочи, но я не знала пощады. Подоспели мои братья и оттащили меня, и он убежал, как жалкий бледнолицый трус, домой, к мамочке.
19 
