очень нудно 
37 
Вот, собственно, и все, о чем я хотела тебе сообщить. Должна сказать, что это повлияло-таки на мое отношение к Дермоту. Я давно собиралась написать тебе об этом, да все не решалась.
Если бы ты была здесь, я могла бы поговорить с тобой, это всегда проще, чем описывать все в письме.
Пожалуйста, не говори ни а чем родителям. Неизвестно, как они отнесутся к этому. Здесь же все знают об этом и, должно быть, сплетничают на эту тему. Служанки постоянно наблюдают за мной. Как я уже писала, они подозрительно относятся ко мне и не считают меня своей. Я слышала, как одна из них в разговоре с другой назвала меня „иностранкой“.
Я проговорилась об этом Матильде, но та засмеялась и сказала: — Все, кто живет по ту сторону Тамар, — иностранцы. Понятно?
Я должна была написать тебе обо всем, чтобы ты знала. Как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь!
Твоя сестра-двойняшка Дорабелла.»
Письмо меня очень обеспокоило. Интересно, в каком настроении была сестра, когда писала его? Насколько точно отражает оно ее истинные чувства? Я знала ее хорошо. Ее настроение могло меняться очень быстро.
Но каким бы ни было ее настроение, остается факт, что Дермот был женат раньше, — и странно, что он умолчал об этом. Я думаю, если бы мы знали об этом, то отнеслись бы к нему несколько иначе. Он казался нам таким беспечным, таким юным. Наверное, он боялся потерять Дорабеллу — иначе зачем ему нужно было держать в секрете свою первую женитьбу?
Мне хотелось обсудить это с мамой, но Дорабелла настоятельно попросила меня: «Пока не говори об этом родителям». Я должна была уважать ее доверие ко мне.
Поэтому я не сказала маме о том, что получила письмо: она могла попросить меня дать ей почитать его, так как мы обменивались письмами Дорабеллы.
Мне было стыдно за свою хитрость, но я решила, что должна подождать, пока Дорабелла разрешит мне открыть секрет.
Я задумалась о том, стоит ли мне немедленно ехать к ней. Я все еще беспокоилась за свою мать. Не то чтобы она была очень больна, но мне не хотелось, чтобы она выходила на холод и дождь, а без меня она могла бы себе это позволить. Простуда так и не проходила, и я не могла решиться на поездку.
И тут пришло еще одно письмо. Это было совсем другое письмо. Оно было проникнуто восторженным настроением.
«Моя дорогая Ви!
Представляешь себе, у меня будет ребенок! Я так счастлива. Можешь ли ты поверить этому!.. Я… стану матерью!
Я ходила к доктору, и он подтвердил это. Иначе бы я не стала так торопиться писать тебе. Дермот в восторге, Матильда и старик взволнованы. Даже Гордон не остался к этому равнодушным.
Мне немного страшно, ведь мне предстоит испытание, ты же знаешь. Это случилось так неожиданно, я еще только на первых месяцах…
Ты только представь! Ты будешь тетей Ви. Нет, это жестковато. Тетя Виолетта звучит помягче. Очень важно, как назвать ребенка. Я постараюсь подобрать для него (нее) правильное имя.
Ну, не чудо ли это? Сейчас начну писать родителям. Интересно, кто раньше получит письмо, — ты или они. Если ты получишь первой, сразу сообщи новость родителям. Они будут бабушкой и дедушкой.
Море любви от Дорабеллы, будущей мамы.»
Едва я успела прочитать письмо, как в комнату вошла мама. Очевидно, она тоже получила письмо и знала, в чем дело. Она раскраснелась и выглядела очень взволнованной.
— Тебе уже известна новость? — спросила она. Я кивнула, и она улыбнулась.
— Дорабелла будет мамой! Я не могу в это поверить. Конечно же, это должно было случиться… Но я не думала, что это произойдет так скоро. Как она будет справляться с ребенком?
— Легкомысленные девушки часто становятся хорошими матерями. У нее, полагаю, будет няня.
— Мы обе подошли бы на эту роль, — сказала мама. — А теперь пойдем к отцу и сообщим ему эту новость. Он будет в восторге!
ДОМИК-НА-СКАЛЕ
В конце недели мы отправились в Корнуолл. Дермот и Дорабелла встретили нас на станции. Дорабелла излучала счастье. Перспектива материнства вызвала в ней едва уловимую перемену: она стала мягче и потому казалась еще более беззащитной, чем раньше.
Она бросилась к нам, обнялась с мамой, потом со мной.
— Как чудесно, что вы приехали! — воскликнула она.
— Узнав такую новость, как могли мы не приехать? — сказала матушка.
— Это взволновало всех, правда, Дермот? Дермот подтвердил, что это так, и нежно попросил ее не волноваться.
37 
