очень нудно 
66 
Заскочив на кухню лишь для того, чтобы собрать себе что-нибудь перекусить на ужин, Мэри Эллен с подносом в руках поднялась наверх, в спальню, и заперлась изнутри на задвижку, но все равно вздрагивала при малейшем звуке, опасаясь, что это капитан Найт идет наверх.
Поев, уставшая донельзя, она отправилась спать, но, лежа в темноте в одиночестве, продолжала терзать себя мыслями о том, что капитан либо уже находится в спальне через холл, либо скоро объявится там. Мэри не могла не признать очевидное: вчерашняя ночь оказалась самой волнующей из тех, что ей довелось пережить. Забыть такое невозможно... так же как невозможно не возжелать продолжения.
А ведь для того, чтобы вновь испытать блаженство, ей надо всего лишь встать с постели, пересечь коридор и скользнуть в его апартаменты. Едва ли капитан ей откажет. Наверняка он заключит ее в объятия и будет делать с ней то, чего ей так хотелось.
Мэри Эллен перевернулась на другой бок и взглянула на окна; они были закрыты, и в комнате все равно стояла жара. Скинув простыню, она расстегнула лиф рубашки и приспустила ее, обнажив тело, потом подула на грудь, но и это не помогло.
Вздохнув, Мэри Эллен представила, как капитан сейчас лежит, обнаженный, в комнате напротив ее спальни и его черные как смоль волосы разметались по белой подушке. Выступающая артерия пульсирует на загорелом горле, а сильные руки вольно раскинулись на белом постельном белье...
Задыхаясь от нехватки воздуха, Мэри Эллен встала с постели и раздраженно стащила ночную рубашку. Будь неладна эта жара! Обтеревшись, она бросила влажную рубашку на ковер и, забравшись в постель, стала убеждать себя, что вовсе не хотела новой встречи с капитаном. Ей просто необходимо забыть прошлую ночь, и она пообещала себе это сделать непременно.
Стиснув подушку, Мэри Эллен пробормотала:
– Будь ты проклят, капитан Найт! Скорее в июле выпадет снег, чем я позволю тебе дотронуться до меня еще раз.
Глава 29
Пока война между штатами бушевала на Юге, война иного рода разгорелась в большом белом особняке на высоком берегу Миссисипи.
Мэри Эллен отважно сражалась со своим влечением к капитану Найту, но вероятность победить с каждым днем все уменьшалась. Ее тянуло к нему точно так же, как это было в пору их юности, и даже больше, поскольку теперь в нем появились холодное достоинство и несгибаемая сила, что само по себе оказалось невероятно привлекательным. Теперешний Клей был чертовски хорош собой; он и выглядел, и вел себя как мужчина, привыкший добиваться всего, чего хочет.
И все же Мэри Эллен не уставала напоминать себе о том, что этот высокий властный офицер юнионистов – безжалостный негодяй, который без колебаний готов разбивать сердца и нарушать клятвы ради личной выгоды.
Со своей стороны капитан Найт пока не предпринимал никаких усилий по усмирению сексуального голода, испытываемого им в отношении блондинки, которая изменила ему, сбежав в Лондон с богатым и никчемным Дэниелом Лоутоном.
Капитан Найт хотел ее и не скрывал этого, но он видел разницу между страстью и любовью и не путал первое со вторым. Ему не терпелось вернуть Мэри к себе в постель, но не в свое сердце.
Он не сомневался, что капитуляция – полная и безоговорочная – не за горами, и для того, чтобы добиться желаемого, даже изменил обычный распорядок дня, благодаря чему он то и дело возникал у Мэри на пути, так что ей негде было от него укрыться.
Как-то воскресным днем Мэри Эллен, томясь от скуки и беспокойства, устав от сидения взаперти в спальне, спустилась вниз и осторожно заглянула в столовую, которую капитан Найт превратил в свой кабинет и которую про себя они называли «комнатой войны».
Капитан стоял у дальнего конца стола, наклонившись над картой, и, указывая в нее указательным пальцем, объяснял что-то негромким густым баритоном собравшимся вокруг военным.
Довольная тем, что ни капитан, ни его люди ее не заметили, Мэри на цыпочках отошла от дверей и, войдя в кабинет отца, достала с полки книгу в кожаном переплете, а затем направилась к лестнице... но вдруг остановилась. Раз у капитана военный совет, подумала она, то он не выйдет из столовой по крайней мере еще пару часов.
Выйдя из дома через черный ход, Мэри Эллен пересекла северную лужайку и мимо мраморного циферблата солнечных часов пробралась к увитой плющом беседке на нижней террасе.
Там она присела на длинную белую скамью, довольно вздохнув, счастливая уже тем, что ей удалось побыть на воздухе этим ярким летним днем.
66 
