очень нудно 
24 
— Это было до того, как ты переехал к дедушке?
— Да, это было до того, как я приехал сюда. Когда я жил со своей родной матерью.
— Да, понимаю.
— Нет, дорогая моя, тебе этого не понять. Она была проституткой, пьяницей и наркоманкой. Она превратила первые годы моей жизни в настоящий кошмар.
— Мне очень жаль. Это, должно быть, было ужасно. Но ведь сейчас она для тебя ничто.
— И к этому заключению ты пришла, прочитав пару статей и узнав от меня несколько фактов?
— Нет. Я подумала, что это так, когда провела чудесное воскресенье в компании твоей семьи. Ну вот, теперь и ты погрустнел. — Она покачала головой. — Я вообще не понимаю, с какой стати мы затеяли этот разговор.
— Это ведь естественно. Люди, которые увлечены друг другом, всегда рассказывают о себе.
— Я ведь уже говорила тебе…
— Да, я помню, ты не хочешь, чтобы между нами что-то было. Но это есть. — Он провел пальцем по ее волосам — от челки до шеи. — Мы встречаемся уже несколько недель…
— Мы с тобой не встречаемся.
Он неожиданно быстро и страстно поцеловал ее.
— Ну вот, видишь?
Она не успела среагировать, а он уже снова целовал ее нежно и медленно. Он гладил ее своими чудесными руками по лицу, шее и плечам.
И все ее клятвы насчет мужчин и серьезных отношений начали рушиться. Когда он немного отстранился, она перевела дыхание и сказала:
— Может, я и буду спать с тобой, но встречаться — ни за что.
— Значит, я вполне подхожу тебе для секса, но не для романтического ужина при свечах. Мне, право, даже как-то неловко такое слышать.
— Ну ладно, признаю, что у тебя прекрасное чувство юмора. Я восхищаюсь твоими картинами, и мне очень нравится твоя семья. Я подумаю.
Меня спас будильник, подумала Дрю. Когда он прозвенел, она подошла к мольберту. На холсте было шесть набросков — в разных ракурсах, с разным выражением лица.
— Я думала, ты пишешь портрет в той позе, в какой меня посадил. Ты ведь начал его, а теперь я вижу столько новых рисунков.
— У тебя сегодня не было настроения позировать. Тебя что-то беспокоило, вот я и пытался схватить все мелькавшие у тебя на лице чувства. Ты обещала уделить мне четыре часа в воскресенье, — напомнил он. — Мне бы хотелось поработать на воздухе, если позволит погода. Я как-то проезжал мимо твоего дома. Ты не возражаешь, если я буду писать тебя там? И тебе будет удобнее. Ну как, в десять часов нормально?
— Думаю, да.
— Да, и насчет той картины с наперстянками. Если ты дашь ее мне, я ее вставлю в раму, и тогда ты сможешь узнать, сколько она стоит. Ведь тебе это, наверное, интересно.
— Она внизу, в магазине.
— Я зайду за ней, перед тем как ехать домой. — Он шутливо пробежался пальцами по ее руке и сказал с усмешкой: — А попозже вечером я могу к тебе заехать, и мы по-быстрому займемся сексом, без всяких там глупых прелюдий.
— Не думаю. — Она направилась к двери, а на пороге обернулась и сказала, глядя ему прямо в глаза: — Если это и произойдет, то ни в коем случае не по-быстрому и не как что-то само собой разумеющееся.
Когда дверь за ней закрылась, он посмотрел на холст. Она олицетворяла собой множество женщин. И каждая из них ему нравилась.
— Что-то его волнует.
Анна ходила взад и вперед по ванной комнате и разговаривала с силуэтом Камерона, просвечивающим сквозь занавеску.
— Да все с ним нормально. Он просто пытается приспособиться к новой жизни.
— Он плохо спит, я это заметила.
— Он же художник. К тому же он еще работает на верфи, ему приходится заново привыкать ко всем нам.
— А ты заметил, как он проводит свободное время? Он не встречается с бывшими друзьями. Он не ходит на свидания ни с Дрю, ни с кем-то еще. Вот и сейчас он внизу, играет в видеоигры с Джейком, — продолжала она. — И это в пятницу вечером! Вспомни, часто ты в его возрасте проводил выходные дома?
Чуть позже Камерон заглянул в комнату к своему младшему сыну: они с Сетом азартно сражались в какую-то игру. Джейк в восторге кричал:
— Теперь я твой правитель! Поклонись королю!
— Размечтался! Давай-ка сыграем еще раз!
— Сначала поклонись королю! — повторил Джейк.
— Пошли прогуляемся, — кивнул Камерон Сету.
— Можно мне с вами? — Джейк вскочил со стула.
— А ты убрался в своей комнате, сделал уроки, нашел средство против рака, поменял масло в моей машине?
— Ну, пап, ладно тебе!
24 
