очень нудно 
74 
Те слова, которые собиралась сказать Риба, затерялись в водовороте безумных ощущений, уносившем ее все дальше от реальности. Жар и ошеломительная чувственность его ласк, наслаждение ее телом, которое Чанс столь откровенно испытывал, почти свели ее с ума. Риба отдалась ему бесповоротно, пожираемая жидким пламенем, вспыхивавшим все ярче с каждым его движением, каждым прикосновением шероховатого бархата. И когда его зубы сомкнулись на ее плоти, Риба выгнулась, словно лук, и прильнула к нему, вздрагивая, прерывисто вздыхая и тихо выкрикивая его имя.
Все еще потрясенная постепенно замирающими волнами наслаждения, восхитительнее которого она до сих пор не ведала, Риба лишь широко раскрыла глаза, когда Чанс одним мощным рывком вонзился в нее, быстро и до конца, и замер, наслаждаясь своей властью над ней, и только потом новым резким толчком вошел в нее еще глубже, снова зажигая знакомый огонь. Риба вскрикнула и впилась ногтями в его плечи, сама не сознавая того, охваченная экстазом, почти неотличимым от боли. Чанс рассмеялся и начал двигаться, медленно, сильно, наблюдая, как с каждым движением Риба все больше забывается в остром блаженстве. Глаза сверкали почти нестерпимым блеском, лицо исказилось наслаждением таким же свирепыми и могучим, как овладевший ею мужчина.
Он выкрикнул ее имя всего однажды, глухо, гортанно. Риба, затрепетав, излилась живительным потоком, проведя ногтями глубокие борозды до самых бедер, безмолвно умоляя его плыть вместе с ней по бушующим волнам экстаза. И Чанс, с хриплым стоном повиновался, забыв обо всем, отдавшись ей так же полно, как она ему.
Глава 10
Риба прошла три шага по узкому гимнастическому бревну, сделала медленный переворот назад, два переворота вперед, переворот боком в сторону – «колесо» и приземлилась на упругий мат, покрывавший пол комнаты. Тяжело дыша, смахивая со лба капли пота, она потянулась за полотенцем.
– Закончила? – раздался с порога низкий голос.
Риба быстро повернулась, как всегда немного испуганная бесшумным появлением Чанса.
– Откуда ты приехал?
– Из «Обже д'Арт». Оставил пресс-релиз о коллекции Джереми на журнальном столике. Джина хочет, чтобы ты одобрила его еще до закрытия магазина. Она просто вне себя из-за того, что не может всем объявить о свадьбе, – бесстрастно сказал Чанс.
– Я же сказала, что мы обо всем объявим в «Хотел дел Коронадо», во время показа коллекции Джереми, – покачала головой Риба. – А до того не желаю постоянно терпеть чужое любопытство и гнусные намеки. Хочу наслаждаться тобой в мире и покое.
Чанс пристально оглядел Рибу и наконец кивнул.
– Понимаю. А я уже стал было гадать, не передумала ли ты насчет свадьбы.
Риба быстро подбежала к нему, обняла и прижалась к сильному телу.
– Ты так легко не отделаешься, – пообещала она, улыбаясь, и, мгновенно став серьезной, посмотрела в необычные, единственные на свете серо-зеленые глаза.
– Я беспокоюсь не о себе. – Его жесткие, слегка шершавые ладони сжали ее лицо. – Дело в тебе, котенок. Вещи, которые слишком ясно понимаешь, когда оказываешься наедине со смертью, меркнут и бледнеют в безопасности и уюте. Чем дальше мы уходим от завала, чем дольше остаемся в городе, тем больше я боюсь, что ты откажешься стать моей женой.
Риба, закрыв глаза, прижалась щекой к его сильной груди, проглядывавшей сквозь распахнутый ворот темно-зеленой рубашки. Прошло меньше двух дней с тех пор, как они вернулись из Чайна Куин, но Рибе казалось, что она вечно любила Чанса. У нее не осталось сомнений. Наутро они поженятся.
– Завтра мой день рождения, – прошептала Риба, почти не отрывая губ. – И ты обещал мне единственный подарок, какой я хочу. Тебя. Ты не избавишься от меня, даже если придется запереть тебя в сейфе «Обже д'Арт» и никогда не выпускать.
Смех Чанса ветерком коснулся ее щеки. Длинные пальцы начали вытаскивать костяные шпильки, не дававшие тугому узлу волос рассыпаться по плечам. Чанс начал массировать ей голову, и медовые пряди с тихим шорохом заскользили по его рукам. Кончик языка отыскал жилку, бешено бьющуюся на горле. Чанс ощутил, как пульс застучал еще быстрее, когда его рука скользнула вниз, наслаждаясь теплом и упругостью тела под фиолетовым трико.
– Я твой, – хрипло прошептал он, – поженимся мы или нет. Помнишь, что я сказал, перед тем как любить тебя у ручья? Ты принадлежишь мне, с обетами или без. Но я все же хотел бы жениться на тебе. Хочу, чтобы ты носила мое кольцо и мое имя – Риба Фаррел Уокер. Пусть все мужчины знают, что ты моя.
74 
