очень нудно 
111 
17 июля 1914 окружной прокурор Хойн заявил газетам, что собирается вычистить Прибрежный район, где положение, по его словам, «сейчас хуже, чем когда-либо; район полон самых злостных преступников в Чикаго, он отдан во власть карманникам, убийцам и разбойникам». Но не успел Хойн предпринять каких-либо действий, как мэр Картер Харрисон, находившийся под постоянным давлением со стороны комитета пятнадцати и других реформистских организаций, приказал снять капитана Майкла Райана с полицейского участка на Двадцать второй улице. «Трибюн» писала о нем так: «Он либо подкуплен, либо некомпетентен. На территории его участка полицейским велено смотреть только вперед, не обращая внимания на то, что происходит за запертыми окнами и дверьми, наблюдая только за тем, чтобы не было беспорядков на улице. Им приказано нести службу так, как будто социального зла вокруг них не существует».
На смену Райану мэр назначил капитана Макса Нутбаара, способного и честного полицейского. Первое, что сделал капитан Нутбаар, приняв участок в свое распоряжение, – это пинком выставил оттуда Айка Блума, который пришел, чтоб «обстряпать дельце». Второе – убрал портрет Блума из казармы. Третье – приказал, чтобы во всех салунах и танцевальных залах окна были занавешены или заклеены бумагой. А 26 июля капитан Нутбаар объявил, что все заведения должны закрыться под угрозой полицейских рейдов.
Этот ультиматум получил широкое освещение посредством газет. Владельцы заведений, уверенные, что покровительствующие им политики не дадут их в обиду, не собирались закрываться, но вот клиенты, опасаясь быть арестованными во время рейда, с редкостным единодушием предпочитали отсидеться дома. Один журналист из «Экзаминер», побывав вечером 27 июля в Прибрежном районе, обнаружил, что жизни в районе меньше, чем когда-либо на его памяти. Такой же оставалась ситуация и 28-го числа, а на следующий день Джон Джордан первым из всех хозяев выдал расчет персоналу и закрыл двери салуна и винной лавки в доме № 2008 на Уэбаш-авеню, которыми управлял более десяти лет. «Все, Прибрежный район уже не оживет, – сказал Джордан. – Я видел, как приходят и уходят реформаторы, но кажется, что сейчас, в первый раз со времен разгона Таможенной площади и Федерал-стрит, перемены пришли навсегда».
Еще через месяц мэр Картер Харрисон нанес последний удар, отозвав лицензии на торговлю спиртным более двадцати салунов Первого округа, в том числе и у заведений Колоссимо, Джонни Торрио, Джона Джордана и Айка Блума. «Чикаго покончил с идеями о сегрегации порока», – заявил мэр. Но с проституцией Чикаго не покончил. Как гласил доклад Комиссии по нравам трехлетней давности, «социальное зло в его худших проявлениях можно подавить, но, поскольку оно живет в сердцах мужчин, оно всегда будет искать выражения. Пока мужчины не изменятся, абсолютного средства против Социального Зла у нас не будет никогда».
7
В течение последних нескольких месяцев правления мэра Харрисона Чикаго был избавлен от организованного распутства в наибольшей степени за всю свою историю. Капитан Нутбаар заставил Прибрежный район уважать закон, окружной прокурор добился значительного прогресса в своих расследованиях, полиция нравов во главе с майором Фанкхаузером вела энергичные боевые действия против кабаков и квартир свиданий, а мэр оперативно отзывал лицензии всех салунов, попавших под подозрение. Но когда 15 мая 1915 года мэром стал Уильям Хэйл Томпсон, сторонник политики «открытого города», ситуация коренным образом изменилась. Капитана Нутбаара перевели на другой, маловажный участок, а майору Фанкхаузеру мэр Томпсон принялся, несмотря на протесты комитета пятнадцати, чинить всяческие препятствия, явно намереваясь в конечном итоге вообще избавиться от полиции нравов. Инспектор полиции нравов Фрэнсис Ханна был освобожден от своих обязанностей в марте 1916 года, когда подал мэру доклад, в котором, помимо прочего, содержались сведения о том, что борделям высокого класса полиция работать не мешает, что дорогих проституток не арестовывают и что тот образ, каким такие дела рассматриваются в суде нравов, указывает на согласованность действий полиции, поручителей, юристов и адвокатов. В июне 1918 года майор Фанкхаузер, вместе с наиболее выдающимися из своих помощников, попал под полицейский трибунал, где против них свидетельствовали женщины из района красных фонарей. Пока шло судебное разбирательство, комитет по финансам упразднил полицию нравов и устранил майора Фанкхаузера, прекратив финансирование этого подразделения.
111 
