3

Будучи уже самым крупным торговцем женщинами в США, получая от проституции ежегодно не меньше ста тысяч долларов, в конце лета 1920 года Джонни Торрио взялся за организацию торговли спиртным и пивом в Чикаго и округе Кук. Он много и подолгу совещался с главарями основных банд и убедил их отказаться от грабежей, хотя бы на время, и переключить все усилия на бутлегерство. Он пообещал им несметные прибыли, и более чем исполнил свои обещания. Торрио заключил союз с Джозефом Стенсоном, членом известного рода, и взял под свой контроль пять пивоварен, которыми, по данным уголовной экспертизы Иллинойса, Стенсон управлял совместно с Терри Драгганом и Фрэнки Лэйком – главарями «Долинной банды» и поверенными головорезами Мориса Эллера, попечителя Санитарного округа Чикаго и политического босса Двадцатого округа. С помощью делового опыта и связей Стенсона Торрио приобретал все больше пивоварен. Одни он выкупал, другие – арендовал, лишь немногие оставались в руках своих первоначальных владельцев – в этих случаях Торрио со своими гангстерами «прикрывал» их, выступая в качестве собственника и принимая на себя всю ответственность.

Торрио в общем следил за всеми этапами торговли спиртным, но для облегчения своей работы разделил город и округ на сферы влияния, в каждой из которых доминировал вожак одной из союзных банд, под руководством которого работали уже его люди. Мало кто из этих вожаков лично владел или управлял пивоварнями или перегонными фабриками, в основном товар они получали от Торрио, а сами занимались по большей части продажей, отработкой поставок, защитой экспедиторов, запугиванием владельцев салунов, закупавших товар не у синдиката, и карательными экспедициями против похитителей товара и конкурентов, рискнувших вторгнуться на территорию Торрио. Север Чикаго был отдан во власть Дайону О'Бэньону, главе прославленной банды разбойников и взломщиков. Вест-Сайд был частично предоставлен Терри Драггану и Фрэнки Лэйку, а оставшаяся часть, включая пригороды, уже напичканные борделями, управлялась напрямую людьми Торрио под началом Гарри Касика, Аль Капоне и Фрэнки Поупа, которого иногда называли «газетчик-миллионер». Часть юга Чикаго оставалась под непосредственным управлением Торрио, а оставшуюся часть поделили между собой Денни Стэнтон, Ральф Шелдон, поляк Джо Салтис, один из более-менее честных владельцев салунов в Джолье, и Фрэнк Макэрлайн, которого уголовная экспертиза Чикаго назвала «самым жестоким убийцей изо всех, кто когда-либо в Чикаго нажимал на спусковой крючок». Излюбленным оружием Макэрлайна был обрез, заряженный множеством железных обрезков; он не знал ни страха, ни жалости, ни сострадания.

Когда все союзные обязательства соблюдались, под командованием Джонни Торрио находилось от семисот до восьмисот самых жестоких бойцов, которые когда-либо собирались в одном городе. Как сообщает известный чикагский журналист Джеймс О'Доннел Бернетт, девяносто пять процентов из них имели иностранное происхождение, причем восемьдесят пять процентов от этих девяноста пяти были итальянцами или сицилийцами, десять – евреями, а из оставшихся пяти процентов большую часть составляли ирландцы. Процентов сорок от этих бандитов были выпущены из тюрем Иллинойса за три года Комиссией штата по помилованиям.

4

Самыми влиятельными из независимых гангстеров, которым Джонни Торрио не предоставил в управление никакой территории, были четверо братьев О'Доннел – Эдуард, Стив, Уолтер и Томми. Их называли еще «южными О'Доннелами», чтобы отличать от Майлса и Клондайка О'Доннелов, которые не приходились им родственниками, но тоже были преступниками и преуспевали на этом поприще в Вест-Сайде и пригороде Сисеро. Скорее всего, им ничего не досталось при разделе пирога по той причине, что старший из четверых братьев, Эдуард, известный под именем Спайк, во время введения сухого закона оказался в тюрьме в Джолье, будучи пойманным на том, что средь бела дня пытался ограбить сберегательный банк «Стокъярд». Преступная карьера Спайка О'Доннела началась с самого детства – он успел побывать карманником, взломщиком, разбойником, грабителем. Он убил с полдюжины человек, дважды был судим за убийство, а еще несколько раз дело не доходило до суда. Вместе с тем это был глубоко религиозный человек, и даже возможность хорошо поработать, убив, например, кого-нибудь или ограбив, не могла заставить его пропустить воскресную службу в католическом соборе Святого Петра.

  117