очень нудно 
41 
— Анастасия… — Отбросив опасения, Бун поднял ее руку, приник губами к ладони. — Клянусь, больно не будет.
— Знаю. — Она вложила свою изящную кисть в его руку, и их пальцы сплелись, ей хотелось понять, то ли страх, который женщина переживает раз в жизни, то ли страх перед всепоглощающей любовью к нему бросает в дрожь и лишает уверенности. — Покажи.
В пляшущей вокруг радуге он приник к ней губами в глубоком опьяняющем поцелуе, одновременно успокаивающем и манящем. Время завертелось на месте, замедлилось, остановилось. Остался только поцелуй.
Он запустил в ее волосы пальцы, запутавшиеся в длинных роскошных прядях, забавляясь, рассыпал их по подушке, они легли на тонкое ирландское полотно золотой пылью. Оторвавшись, стал медленно и лениво водить губами по ее лицу, пока не убедился, что нервозная дрожь Аны утихла, она стала гибкой, податливой. Даже когда под сладкими легкими прикосновениями ее страхи развеялись, он двигался с такой неторопливой легкостью, что казалось, будто, кроме поцелуя, ничего больше не было.
Она слышала, как он бормочет заверения и чудесные обещания. Голова закружилась от тихого голоса, губы, снова приникнув к нему, изогнулись в спокойной улыбке.
Можно было догадаться, что все будет именно так. Прекрасно. С ним она чувствует себя любимой, желанной, находится в полнейшей безопасности. Не испугалась, когда он, сняв с плеч халат, начал осыпать их поцелуями. Сама с легкостью расстегнула на нем рубашку, и он сбросил ее после секундного колебания.
Застонал, содрогнувшись всем телом, чувствуя ее руки на обнаженной спине. Подавив жадную волну, осторожно раздвинул полы халата.
Белая, невыносимо мягкая кожа пахнет маслами. Он ее пригубил, как нектар. Прильнул к груди губами, услышал тихий сдавленный стон.
Осторожно языком и губами подвел Ану к следующей стадии наслаждения, когда собственная страсть стала его искушать, требуя спешить, спешить, спешить.
У нее отяжелели веки, глаза открыть трудно. Откуда он знает, где надо касаться, чтобы сердце выскакивало из груди? Но он точно знает, открывает ей больше и больше, так что ее дыхание шумно рвется из губ.
Тихий шепот, нежные ласки. В воздухе густеет: аромат лаванды и волшебных роз. Гладкие простыни согреваются, кожа влажнеет от страсти. Радужный свет играет на закрытых веках.
Она плывет на волне магии, которую они вместе творят, вздохи ускоряются, он несет ее выше, выше.
Потом внутри стремительно, яростно вспыхнул такой жгучий жар, что Ана вскрикнула, попыталась его оттолкнуть.
— Нет!.. Нет, Бун, я… — Обмякла, задрожала, чуть не потеряла сознание от пронзительной молнии наслаждения.
— Ана… — Пришлось упереться в постель кулаками, чтобы не погрузиться в нее, а вместе с ней в темноту, где ждет сверхъестественная награда. — Милая… — Он целовал ее, впитывая прерывистое дыхание. — Как сладко… Не бойся.
— Не боюсь. — Потрясенная до глубины существа, она еще крепче его прижала, чувствуя, как колотится его сердце, ощущая напрягшееся, как пружина, тело. — Нет. Еще покажи. Покажи…
Он сбросил с нее халат, обезумел при виде обнаженного тела в солнечном свете. Глаза Аны открылись, потемнели, взгляд их стал пристальным. Сквозь пробудившуюся страсть проглядывает доверие, от которого Бун оробел.
Но лишь на мгновение.
Страхи растаяли и улетучились. Им уже нет места среди десятков новых, прекрасных ощущений. Поднявшись с ним на вершину, она радостно пережила бурю, восхищаясь огненной вспышкой, отчаянно стремясь к новой.
Он сдерживался, наслаждаясь ее наслаждением, ошеломленный бурной реакцией на каждое прикосновение, на каждый поцелуй. Легкие с трудом дышали, кровь стучала в висках, он вошел в нее. Поняв, что ее невинность отдана ему, стиснул так крепко, что она окаменела и вскрикнула. Если попросит, он остановится, как бы тело ни жаждало удовлетворения.
Однако она не оттолкнула его, только выдохнула его имя, обнимая за плечи. Краткая вспышка боли мгновенно сменилась восторгом, до невозможности сильным и полным.
«Теперь я принадлежу ему, — подумала Ана. — Стала его собственностью». В ней проснулся древний, как само время, инстинкт, и она стала двигаться в такт с его движениями.
Он входил глубже, глубже, заполняя ее, укачивая, подводя к последнему пику. Она закричала, содрогаясь от наслаждения, и он, счастливый, зарылся лицом в ее волосы.
Бун наблюдал за солнечными бликами на стене, слушая утихавшее биение ее сердца. Она тихо лежала под ним, обхватив руками, поглаживая по голове.
41 
