22 
Раздалось кудахтанье, и через двор прошла Эмбер, за которой строем маршировали цыплята. Кудахтала девушка, а цыплята шагали взад и вперёд, как новобранцы под командой сержанта. Эмбер невинно взглянула на Тиффани с отцом и тихо хихикнула между очередными «ко-ко», выстроила птиц в круг, а потом увела обратно в амбар, как ни в чём не бывало.
После минутной паузы отец Тиффани тихо спросил:
— Я правда это видел, или мне померещилось?
— Нет, не померещилось, — ответила Тиффани. — И я понятия не имею, как ей это удаётся.
— Я тут потолковал с парнями, — сказал отец, — а твоя мать поговорила с женщинами. Мы будем присматривать за Пустами. Случилось то, чего не должно было произойти. И нельзя допустить, чтобы всё свалили на тебя. Люди не должны думать, что ты можешь справиться с чем угодно, и ты, кстати, тоже не должна так думать, поверь мне. Бывают проблемы, которые вся деревня должна решать сообща.
— Спасибо, пап, — сказал Тиффани. — А теперь мне пора проведать Барона.
Она уже и не помнила, когда видела его последний раз в добром здравии. Никто так и не понял, что с ним произошло. Однако, подобно многим другим инвалидам, он всё жил и жил, цепляясь за привычный распорядок и ежедневно ожидая смерти.
Она слышала, как один из крестьян назвал Барона «старой дверью, которая всё скрипит, но никак не захлопнется». В последнее время ему стало хуже, и, по её мнению, теперь он мог «захлопнуться» в любой момент.
Но Тиффани умела, по крайней мере, забрать его боль, и даже слегка напугать её, так что та некоторое время не возвращалась.
Тиффани поспешила в замок. Сиделка, мисс Скряб, со встревоженным лицом уже поджидала её у входа.
— Сегодня у него тяжёлый день, — сказала мисс Скряб, и добавила с застенчивой слабой улыбкой: — я всё утро молилась.
— Как мило с вашей стороны, — ответила Тиффани.
Она постаралась свести сарказм к минимуму, но сиделка всё равно нахмурилась.
Комната, в которую проводили Тиффани, пахла, как комната любого тяжелобольного: слишком много людей, слишком мало свежего воздуха. Сиделка застыла в дверях, словно на страже. Тиффани ощущала на себе её подозрительный взгляд. В последнее время напряжение постоянно росло. Порой в окрестностях появлялись бродячие священники, которым сильно не нравились ведьмы. К сожалению, люди прислушивались к их проповедям. Иногда Тиффани казалось, что крестьяне живут в каком-то искажённом алогичном мире. Все мистическим образом знали, что ведьмы крадут детей и портят урожай. Тем не менее, за помощью неизменно шли к тем же ведьмам.
Барон лежал на сбившихся простынях. Его лицо посерело, а волосы побелели, там, где они совсем выпали, просвечивала розовая кожа черепа. Тем не менее, он выглядел аккуратно. Он всегда таким был, и каждое утро один из стражников приходил, чтобы побрить его. По общему мнению, эта процедура его бодрила, но сейчас Барон глядел прямо сквозь Тиффани. Впрочем, она к такому привыкла; Барон был человеком, что называется, «старой закалки». Он был весьма горд и порой раздражителен, но всегда держал себя в руках. С его точки зрения, боль пыталась сломить его, а что делать с теми, кто пытается тебя сломить? Нужно бороться, и тогда агрессор отступит, в конце концов. Проблема в том, что боль об этом правиле не знала. Она просто усиливала натиск день ото дня. А Барон молча боролся, лёжа с побелевшими губами; Тиффани буквально слышала его молчаливый крик.
Она села на стул рядом с постелью, размяла пальцы, глубоко вздохнула и позвала боль, вытягивая её из ослабевшего тела Барона в небольшой шарик у себя над плечом.
— Не люблю я эту вашу магию, — проворчала от двери сиделка.
Тиффани вздрогнула, словно канатоходец, когда кто-то лупит по туго натянутому канату здоровенной дубинкой. Медленно и осторожно она перекрыла поток боли, понемногу за раз.
— То есть, не спорю, от магии ему лучше, — продолжала ворчать сиделка, — но где источник этой целительной силы, хотела бы я знать?
— Может, в ваших молитвах? — сладким голосом предположила Тиффани, и с радостью увидела проблеск злобы на лице женщины.
Впрочем, мисс Скряб такой ерундой не проймёшь, она была толстокожей, словно слон.
— Мы должны быть уверены, что не прибегаем к тёмным демоническим силам. Лучше немного боли на этом свете, чем бесконечные мучения на том!
Высоко в горах есть лесопилки на водяной тяге, с большими круглыми пилами, которые вертятся так быстро, что выглядят, словно размытые серебристые круги… пока какой-нибудь человек по неосторожности не сунет туда руку. Тогда диск становится красным, и во все стороны летят пальцы.
22 
