Глава 9. ГЕРЦОГИНЯ И КУХАРКА

Тиффани, в общем, нравилось летать. Что ей не нравилось, так это высота (та, что больше человеческого роста, по крайней мере). Но жизнь заставляла подниматься повыше, потому что летать, цепляя ботинками за муравьиные кучи, было смехотворно и абсолютно неподобающе для серьёзной ведьмы. Люди начинали хихикать и тыкать пальцами. Однако теперь, осторожно маневрируя среди разрушенных домов и над мрачными пузырящимися лужами, она мечтала поскорее оказаться в чистом небе. Обогнув огромную кучу битых зеркал, она с радостью увидела дневной свет, и с гораздо меньшей радостью — внезапно возникший прямо перед ней знак: «ЕСЛИ ВЫ ДОСТАТОЧНО БЛИЗКО, ЧТОБЫ ПРОЧЕСТЬ ЭТУ НАДПИСЬ, ТО У ВАС ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ».

Это стало последней каплей. Она резко наклонила метлу и нырнула вниз, словно ракета, прочертив рукояткой длинную борозду в грязи и отчаянно цепляясь за страховочный шнурок, чтобы не сорваться.

Рядом с ней кто-то вполголоса объявил:

— Мы вошли в зону турбулентности, ведаете ли. Если вы позырите направо и налево, то не заметите ваще никаких аварийных выходов…

Тут вмешался другой голос:

— Чесгря, Роб, на метле аварийные выходы где хошь, ты и сам ведаешь.

— О, айе, — согласился Роб Всякограб, — но стиль-то какой-никакой должен быть, али как? Нам что, как придуркам, просто тупо крушения ждать? Нет уж!

Тиффани цеплялась за ручку метлы, стараясь не прислушиваться, а также подавляя в себе сильное желание крепко пнуть кого-нибудь из Фиглов, которые, как обычно, считали самих себя самой великой опасностью на свете, и по этой причине все остальные опасности полностью игнорировали.

Наконец, она с трудом выровняла метлу и рискнула посмотреть вниз. Около бывшей «Королевской Головы», как бы её теперь ни решили назвать, явно разгоралась нешуточная драка, но никаких признаков миссис Пруст не наблюдалось. Городская ведьма — дама находчивая, верно? Она сама прекрасно может сама о себе позаботиться.

Собственно, миссис Пруст как раз в этот момент и заботилась о себе, а именно — очень быстро бежала. Почувствовав опасность, она в ту же секунду рванула в ближайший переулок, поднимая за собой клубы тумана. Для ловкой ведьмы пустяковый трюк: город и так постоянно был полон дыма, смога и всяческих испарений. Миссис Пруст умела играть на них, как на туманном фортепиано; они были дыханием горда и его же отрыжкой. Закончив пробежку, она прислонилась к стене, чтобы подышать самой.

Обычно город жил на удивление спокойно, но сейчас в нём словно собиралась гроза. Любая женщина, хотя бы отдалённо похожая на ведьму, немедленно становилась мишенью нападок. Миссис Пруст оставалось лишь надеяться, что все остальные старые и уродливые женщины будут в такой же безопасности, как она сама.

В следующую секунду из тумана выбежали двое мужчин; один держал в руках дубинку, а другой в этом не нуждался, потому что был огромен и, следовательно, служил дубинкой сам себе.

Когда человек с дубинкой бросился к ней, миссис Пруст слегка топнула ногой. Одна из каменных плит мостовой вздыбилась, человек споткнулся и приземлился на собственный подбородок с весьма удовлетворительным «крак!», выронив при этом дубинку.

Миссис Пруст сложила руки на груди и пристально уставилась на здоровяка.

  63