очень нудно 
83 
Тиффани послушала, как их башмаки топают по ступеням лестницы. Конечно, вышло немного грубовато, но что ещё ей оставалось? Она осмотрелась и подняла пучок очень старой и очень грязной соломы. Из-под него поползли, запрыгали и побежали разные твари. Теперь, когда горизонт очистился, повсюду появились головы Фиглов, с них сыпались соломинки.
— Приведите моего юриста, будьте любезны, — весело сказала она. — Думаю, ему понравится здесь работать…
Жаб проявил изрядный энтузиазм, в смысле, для юриста, которому собираются платить жуками.
— Думаю, мы начнём с незаконного тюремного заключения, — объявил он. — Судьи такого не любят. Если кого-то и нужно сажать в тюрьму, они предпочитают сами об этом распорядиться.
— Гм, честно говоря, я сама себя посадила, сказал Тиффани. — Это считается?
— Об этом пока не беспокойся. Ты находилась под давлением, твоя свобода передвижения была ограничена, ты испугалась…
— Вот уж нет! Я разозлилась!
Жаб хлопнул лапой по убегающей десятиножке.
— Тебя допрашивали два аристократа в присутствии четырёх вооружённых мужчин, так? Тебя никто не предупреждал? Тебе никто не зачитал твои права? И ты, кажется, упоминала, что у Барона нет доказательств двух убийств и кражи денег?
— Я думаю, Роланд и сам не хочет верить. Его кто-то обманул.
— Тогда мы должны, разумеется, всё оспорить. Он не имеет права огульно обвинять тебя в убийствах. У него за это будут крупные неприятности!
— О, — сказала Тиффани, — я не хочу, чтобы он пострадал!
Трудно было сказать, когда Жаб улыбается, но Тиффани определённо ощутила улыбку.
— Я сказала что-то забавное?
— Не забавное, нет, скорее, печальное и занятное, — пояснил Жаб. — И «занятное» в данном случае означает нечто горько-сладкое. Этот молодой человек предъявил тебе обвинения, которые во многих странах вполне могут стать причиной казни, а ты беспокоишься, чтобы он не испытал какого-либо неудобства?
— Сентиментально с моей стороны, я знаю, но Герцогиня постоянно давит на него, а девица, на которой она намерен жениться, вся мокрая, словно… — она замолчала.
На каменных ступенях, ведущих в темницу из главного зала, опять раздались шаги, и на этот раз в них не было слышно звонкого топота подбитых гвоздями башмаков охраны.
Пришла Летиция, будущая невеста, вся в белом и в слезах. Она схватилась за прутья темницы, повисла на них и разрыдалась ещё сильнее, но без громких всхлипов; лишь бесконечное нытьё, капли из носа, да копание-в-рукаве-в-поисках-кружевного-платка-который-уже-полностью-промок, ну и всё в таком роде.
Девушка не смотрела на Тиффани, лишь хлюпала носом в её направлении.
— Мне так жаль! Я в отчаянии! Что ты теперь обо мне подумаешь?
И тут Тиффани ясно поняла, что в профессии ведьмы есть крупные минусы. Вот перед ней девушка, одно лишь существование которой однажды вечером довело Тиффани до мыслей о восковой кукле и булавках. Разумеется, мысли так и не превратились в действия, потому что подобное поведение не одобряется, потому что ведьмы косо смотрят на такие безобразия, потому что это жестоко и опасно, но, главное, потому что у Тиффани не было булавок.
И вот теперь эта жалкая пигалица плачет, её страдания столь велики, что благопристойность и достоинство напрочь смыты потоком слёз. Жаль, что ненависть они смыть не могут. Хотя, честно говоря, настоящей ненависти Тиффани никогда не испытывала, Летиция её лишь раздражала. Тиффани точно знала, что никогда не станет настоящей леди — без длинных блондинистых волос такое невозможно. Это было бы против всех сказочных законов. Просто неприятно, когда тебя тычут носом в подобные неприглядные факты.
— Я не хотела, чтобы всё так вышло! — всхлипывала Летиция. — Мне действительно очень, очень жаль, даже не знаю, о чём я только думала!
Слёзы катись и катились по этому глупому кружевному платью, а потом… о, нет! Из идеального носа Летиции появился идеально круглый пузырь соплей.
Тиффани с ужасом наблюдала, как хнычущая девушка шумно сморкается, а потом… о, нет, неужели? Только не это! Да, именно это и произошло. Да. Летиция отжала насквозь мокрый платок прямо на пол, который и так уже был весь мокрый от её бесконечного нытья.
— Слушай, я и сама не ожидала, что всё так скверно обернётся, — принялась утешать её Тиффани, прислушиваясь к шлепкам слёз по камням. — Если ты хоть на минуту перестанешь рыдать, мы как-нибудь всё уладим, хотя я пока и не знаю, как.
83 
