очень нудно 
36 
— Ну, разумеется, потому, что я могу ее расстегнуть! — Сказав это, он поцеловал Кристи в шею, а потом впился ртом в нежную кожу между ее грудей, с удовлетворением замечая, как она начинает учащенно дышать. Он спускался губами по ее коже все ниже, постепенно расстегивая пуговицы, гладя нежное тело под рубашкой, массируя красивые бедра…
Трепеща, Кристи ждала новых ласк.
Груди ее налились, и Айвор сжал их так сильно, что она вскрикнула и судорожно притянула к себе его голову.
Она уже была готова разодрать на себе рубашку и прижать Айвора к своему страждущему телу, но он сам догадался о том, чего она хочет, и касания его губ, поначалу легкие, стали менее сдержанными и более требовательными.
Кристи вскрикивала и судорожно выгибалась.
Томительная боль пронзила ее тело, которое требовало, чтобы Айвор навалился на нее всей тяжестью. Словно осознав эту потребность, он откликнулся на ее внутренний зов — отстранился, позволяя ей удобнее расположиться на постели, и опустился на колени.
— Я очень тебя хочу. Скажи, что ты меня тоже.
— Я тоже.
Кристи ответила ему искренне, совершенно расслабившись и придя к уверенности, что она женственна и желанна. Да и какой теперь смысл разыгрывать из себя недотрогу?
Айвор провел рукой по ее лицу, взъерошил волосы, вынул заколки.
Она чувствовала, как он разгорячен, как разрумянились у него щеки, как блестят глаза, и спрашивала себя: неужели это я вызвала в нем такое волнение?
Когда он снял с себя все, Кристи покраснела и, подняв глаза к его лицу, поняла, что ему приятна эта застенчивость.
— Не надо, — прошептал он, когда она отвела взгляд. — Мне нравится видеть, что ты меня хочешь. Я наслаждаюсь при мысли, что твое желание не уступает моему… А теперь скажи мне, как ты ждешь моих ласк…
Кристи закрыла глаза. Ее саму потрясло, что она не только хочет, чтобы ею обладали, но жаждет быть активной в любви. Это просто не укладывалось у нее в голове… Она провела кончиками пальцев по сильным плечам Айвора и, хмелея от запаха возбужденного мужского тела, приподнялась и приблизила свои губы к его лицу.
Как было бы здорово попробовать на вкус его кожу, почувствовать губами твердость мышц, прикусить твердый сосок, чтобы Айвор закричал и в ответ стиснул ее в объятиях…
И она сбивчиво прошептала, что он ей желанен, что она уже не может продолжать эту игру и жаждет развязки.
Кристи слишком долго жила без любви. Да и было ли все прежнее любовью по сравнению с этим? И когда Айвор внезапно отпрянул от нее, а потом, как бы падая с высоты, вошел в нее, она закричала от восторга.
Ее тело угадало тайный ритм другого тела и стало жить с ним в унисон, и Кристи казалось, что одно только это новое чувство имеет значение, а все прошлое было заблуждением.
Некоторое время спустя Айвор овладел ею во второй раз, и она опять подумала, что прежде не могла о таком и мечтать. Да, вот настоящая жизнь!
Она заснула в его объятиях, и слезы счастья долго не высыхали на ее ресницах.
Кристи приснился дурной сон, в котором она выясняла отношения с Гейл и та, бледная и разгневанная, обвиняла ее в том, что она украла Айвора.
Кристи вздрогнула и проснулась. Ужас и стыд овладели ею, и она откатилась на край постели… Как жить теперь, после того, что она совершила, как посмотреть в глаза Айвору, который пока крепко спит, не подозревая о ее смятении?
Ей хотелось бежать из этой комнаты, где все напоминало о содеянном ими — о том, как она извивалась и кричала под его яростными ласками, как шептала ему на ухо слова любви, отказываясь уразуметь, что не имеет никакого права на такие признания.
Айвор принадлежит не ей, а другой женщине, Гейл. И она это знала, но, потакая своему женскому эгоизму, гнала от себя эти мысли.
Кристи бил озноб. Она молилась о том, чтобы не разбудить Айвора, и во всем винила одну себя. Он мужчина, а мужчины не властны в своих желаниях, но она-то женщина, которой не только надлежит быть сдержанной, но и не следует посягать на того, кто не свободен. Кристи всегда презирала тех женщин, которые сами побуждали мужчин нарушать слово верности, и ей никогда не приходило в голову, что и она сама может стать такой, потому что считала себя слишком гордой и сдержанной, чтобы встать на такой путь. И вот.., позволила себе забыть, что ничего не может быть между двумя людьми, когда один из них несвободен, а другому об этом известно?.. И нарушить этот незыблемый закон!
36 
