очень нудно 
77 
— Не плачь, Ясноглазка, — взмолился он. Присев возле нее, Джулиан осторожно смахнул повисшую на ресницах слезинку. — Застрели меня, сожги меня живьем, вонзи мне в сердце кол, если хочешь, но только, прошу тебя, не плачь, слышишь?! Что хочешь, только не это! Я не вынесу твоих слез!
— Правда? — прошептала она. — Господи… как долго я этого ждала!
— Целую вечность, — едва слышно шепнул он.
И все-таки он колебался. Он такай огромный по сравнению с ней, а она такая хрупкая, с горечью думал он. Он может сломать ее одной рукой. Однажды он уже причинил ей боль, и если зверь, дремавший в его душе, снова проснется, то никакая сила в мире не, сможет помешать ему сделать это вновь. Но Джулиану меньше всего хотела причинять ей боль. Он отдал бы все на свете чтобы подарить Порции наслаждение. Эта ночь принадлежит им. Он не станет тратить время на напрасные сомнения — вместо этого он призовет на помощь весь свой опыт в любовных делах и сделает все, чтобы заставить ее снова и снова содрогаться в судорогах экстаза. Джулиан зажмурился, представив, как он будет заниматься с ней любовью… опять и опять, пока не услышит, как она, забыв обо всем, выкрикнет его имя. Пока они не забудут о том, что существуют прошлое и будущее… что когда-нибудь наступит утро. Да, когда-нибудь это случится… но пока у них есть эта ночь… целая вечность между полночью и рассветом.
Губы Джулиана влились в ее рот. Обостренные, как у всех вампиров, чувства сыграли с Джулианом злую шутку. Он погрузился в тепло ее тела, почувствовал, как его окутывает аромат ее плоти… аромат самой жизни. Он мог слышать, как бьется ее сердце, ощущать сладость ее дыхания, чувствовать ее возбуждение. Господи, с внезапной тоской подумал Джулиан, подумать только, обойти весь мир лишь для того, чтобы понять — самый мощный афродизиак все это время был у него под рукой. Если она сейчас оттолкнет его, прежде чем он успеет сорвать с ее уст еще один поцелуй, ему конец. Потому что тогда он просто перестанет быть мужчиной.
Порция задумчиво перебирала пальчиками волосы, курчавившиеся у него на груди.
— Скажи мне, — негромко попросила она, — что тебе снилось, когда ты шептал во сне мое имя?
— Вот это. — Склонившись к ней, он припал к ее губам стой же страстью, с которой до того отталкивал ее.
Порция застонала — язык Джулиана, раздвинув ей губы, ворвался с ее рот. Он целовал ее с такой нежностью, словно она была невинной девочкой, юной, желанной невестой, которую следовало долго и бережно ласкать, прежде чем она решится отдаться в его власть. Губы Джулиана вновь и вновь касались ее губ, наполняя ее невиданным наслаждением, которое подобно меду растекалось по ее жилам. Это наслаждение заставило ее соски напрячься и затвердеть, это оно жаркой волной захлестнуло все ее тело, прошло по нему, чтобы потом свернуться клубком меж ее бедер.
— О Боже, мистер Кейн! — запинаясь, пробормотала она, когда снова обрела способность дышать. — Уж не снится ли мне это? Неужели… неужели вы пытаетесь меня соблазнить?!
— Ты ведь сама велела мне дать тебе все, что ты заслуживаешь, — пробормотал Джулиан. Низкий, звучный, чувственный голос его таил в себе невероятный соблазн, противиться которому было выше ее сил. — А такая красивая женщина заслуживает, чтобы ее соблазняли по меньшей мере три раза за ночь… а может, даже чаще.
Его искусные губы проложили цепочку поцелуев от угла ее рта до того места у основания шеи, где трогательно и часто бился пульс. Порция, закрыв глаза, прерывисто вздохнула. Ей даже во сне не могло присниться, что когда-нибудь она возблагодарит судьбу за встречу с вампиром, существом, которое привыкло бодрствовать по ночам.
Джулиан припал губами к ее горлу, и по всему его телу пробежала мучительная дрожь неутоленного желания. Невероятным усилием воли справившись с ним, Джулиан ласкал губами нежную раковинку ее уха. Мгновением позже его ладони обхватили ее грудь, и Порция, не ожидавшая от него подобной смелости, слабо ахнула и невольно выгнулась дугой на постели. В нетопленой комнате стоял лютый холод, однако от тела Джулиана веяло жаром, и вскоре она почувствовала, как все ее тело охватил ответный огонь.
Губы Джулиана коснулись ее груди, раздувая искорки пламени, пока они не превратились в бушующий костер. Прикусив один из сосков, он долго ласкал его языком, пока намокший шелк не прилип к телу, потом, отстранившись, тихонько подул на него. Порция застонала — до этой минуты она никогда не испытывала такой изысканной пытки. Но вместо того, чтобы умолять его остановиться, она зарылась руками в его волосы, притянув Джулиана к себе. Взяв в губы другой сосок, он посасывал его до тех пор, пока тот не превратился в тугой бутон. Порция, выгнувшись, едва не закричала от наслаждения.
77 
