108 
Но когда я вернулась из банка в квартиру Хедли, на автоответчике было сообщение, что королева ожидает меня сегодня вечером на приеме в старом монастыре.
— Я не желаю, чтобы ты снова покинула город, не увидевшись со мною, — передал мне секретарь-человек послание королевы. Потом проинформировал меня, что одета я должна быть формально. Узнав об этом, я в панике бросилась вниз, к Амелии.
Платье вызвало у меня панику другого рода. Природа одарила меня щедрее, чем Амелию, хотя и сделала чуть пониже, и мне придется стоять очень-очень прямо.
— Как же это держит в напряжении! — сказал Квинн, вперившись мне в грудь. Сам он в смокинге выглядел великолепно. У меня на запястье повязка выступала на фоне загара странными белыми браслетами, один из которых очень мне мешал, и мне хотелось бы его снять. Но на некоторое время надо было еще их оставить, хотя укус на левой руке можно было не закрывать. Может быть, гости приема, «сраженные наповал» моими буферами, не заметят, что лицо у меня с одной стороны распухло и цвет несколько поменяло.
Квинн, конечно же, выглядел так, будто с ним вообще ничего не случилось. И кожа у оборотней заживает быстро, и смокинг скрывает почти все раны.
— Не добавляй мне застенчивости, мне ее и так хватает, — ответила я. — Наплевать бы сейчас на все, залезть в кровать и проспать неделю.
— Я целиком за, хотя я бы время сна сократил, — совершенно искренне сказал Квинн. — Но ради нашего душевного спокойствия давай сначала сделаем, что должны сделать. Кстати, «в напряжении» — это когда я ждал тебя из банка. С платьем же у тебя в любом случае ситуация беспроигрышная. Если оно на тебе удержится — отлично. Если нет — еще лучше.
Я отвернулась, пытаясь подавить улыбку.
— Ах, да, поездка в банк. — Эта тема казалась безопасной. — Ну, на банковском счету кучи денег не было, как я и ожидала. Хедли была легкомысленной насчет денег… нет, Хедли была легкомысленной — точка. А в сейфе…
В сейфе лежало свидетельство Хедли о рождении, брачное свидетельство и решение суда о разводе, имевшем место три года назад — имя мужчины, как я с удовольствием заметила, было в обоих документах одинаково, — и ламинированная копия тетиного завещания. Хедли знала, когда ее мать умерла, и достаточно была неравнодушна, чтобы сохранить газетную вырезку. И еще были фотографии времен нашего детства: моя мать и ее сестра, моя мать и Джейсон, я и Хедли, моя бабка с мужем. Лежало в сейфе и прелестное ожерелье из сапфиров и бриллиантов (по словам мистера Каталиадиса, его подарила Хедли королева) и пара сережек ему под стать. И еще пара вещей, о которых мне хотелось подумать. Но браслета королевы там не было. Вот почему мистер Каталиадис хотел поехать со мной в банк, наверное: он почти ожидал, что браслет там найдется, и был очень внимателен, когда я протянула ему ящик, чтобы он сам проверил его содержимое.
— Когда Каталиадис меня сегодня привез обратно, я закончила паковать кухонную утварь, — сказала я Квинну и проследила его реакцию. Никогда не стану принимать незаинтересованность моих компаньонов за чистую монету. Сейчас я окончательно убедилась, что Квинн накануне помогал мне не в поисках чего-то — слишком уж спокойно он отреагировал.
— Это хорошо, — сказал он. — Прости, что не смог тебе сегодня помочь. Я ходил закрывать контракт Джейка в «Особых событиях». И надо было еще заехать к моим родителям, дать им знать. И к девушке Джейка. Он еще недостаточно устойчив, чтобы его к ней пускать, если она вообще захочет его видеть. Она, мягко говоря, не обожает вампиров.
В данный момент я их тоже не обожала. Я не догадывалась, почему королева так хочет моего присутствия на приеме, но у меня появилась своя причина ее увидеть. Квинн улыбнулся мне, а я ему, надеясь, что чего-нибудь хорошего от этого вечера все-таки можно ждать. Мне пришлось признаться себе, что мне любопытно увидеть королевский сарай для приемов, так сказать, — а еще я была несколько рада одеться и быть красивой после шлепания по болотам.
По дороге я не меньше трех раз чуть не начала разговор с Квинном, но как доходило до дела, так каждый раз молчала, как рыба.
— Мы подъезжаем, — сказал он мне, когда мы въехали в один из старейших районов Нового Орлеана, в Гарден-дистрикт. Дома на красивых участках стоили во много раз дороже, чем можно было бы выручить даже за особняк Бельфлер. И в середине между такими домами стояла высокая стена на целый квартал — реставрированный монастырь, где королева развлекалась.
108 
