132 
Ее рука крепче обняла шею Стара, пальцы сжали густые черные волосы. Диана прижалась к партнеру и закрыла глаза, продолжая кружиться вместе с ним.
Коснувшись губами ее виска, Стар мягко произнес:
— Когда я в последний раз слышал эту мелодию, я был один. В темноте, закованный в цепи. — Диана подняла голову, чтобы посмотреть на него. А он продолжал все тем же бесстрастным тоном: — Это было после первого представления шоу твоего дедушки в Денвере. У вас была вечеринка. Оркестр играл «После бала». Я помню, как я гадал, танцуешь ли ты. Обнимает ли тебя Малыш Чероки.
Диана хотела было ответить, но в это мгновение губы Стара впились в ее губы таким жадным и властным поцелуем, что ноги сами собой подогнулись и она, задохнувшись, вцепилась в Стара…
В его иссиня-черных глазах засветилась та смесь желания и ярости, что заставляла сердце Дианы замирать. И он твердо пообещал:
— Ты никогда не очутишься больше ни в чьих руках, кроме моих.
— Да, — едва дыша, заверила она его. — Никогда. Я принадлежу тебе, Стар.
Резкие черты его лица сразу смягчились, и он на мгновение сбился с ритма. Но нежная мелодия «После бала» продолжала звучать, и Стар снова закружил Диану по полутемной библиотеке, медленно расстегивая при этом пуговки платья на ее спине.
И когда музыка умолкла, роскошное фиолетовое платье уже полностью раскрылось сзади, и смуглые пальцы Стара ласкали обнаженную спину Дианы. Держа в другой руке бокал с бренди, Стар снова предложил Диане глоток. Она отпила немного, и ее тело словно запылало…
Стар крепче прижал девушку к себе и, склонив голову, слизнул каплю бренди с ее блестящих губ и поцеловал. Затем еще и еще…
Стар начал медленно, постепенно усиливать в Диане возбуждение. Давно в совершенстве овладевший искусством соблазнения, он безо всяких усилий спустил на Диане платье до талии, а она и не успела осознать, что происходит. И, проворно раздевая ее, Стар продолжал насыщать ее бренди и поцелуями. Он целовал ее на десятки ладов, он нежно ласкал каждый квадратный дюйм ее тела цвета слоновой кости…
Когда же Диана почувствовала, что хрустящая тафта соскальзывает с бедер, она сама крепко прижалась к Стару. И, задыхаясь, проговорила:
— Стар, идем наверх, в нашу комнату. В нашу кровать. Стар мягко отодвинул ее от себя.
— Позже, — сказал он. — Гораздо позже.
И, глядя ей прямо в глаза, он окончательно спустил фиолетовую юбку с пышного изгиба бедер.
— Нет… Стар… — бормотала она, смущенная и взволнованная.
— Да, Диана. — Он наклонился немного, помогая тафте соскользнуть по стройным ногам и упасть на пол мерцающей фиолетовой грудой.
— Что… что ты… делаешь?..
— Люблю тебя, — ответил он.
Выпрямившись, Стар вынул из волос Дианы удерживавшую их заколку. И восторженно смотрел, как угольно-черные локоны упали на обнаженные бледные плечи. На его щеке невольно дернулся мускул, он стиснул зубы, глаза потемнели от страсти.
Ее пышные волосы рассыпались блестящим облаком вокруг прелестного лица, и один длинный, шелковистый локон лег на округлую левую грудь. На Диане остались только тонкие чулки, атласные подвязки и бальные туфельки, и ее стройное тело казалось розовым в отсветах огня камина. Взгляд Стара неудержимо стремился к треугольнику вьющихся волос внизу живота Дианы.
— Я хочу, — сказал он, снова беря бокал с бренди, — еще немного потанцевать с тобой.
— Еще потанцевать?! Стар, но я же голая!
— Я знаю это, милая… ох, как хорошо я это знаю!
И он отошел от нее. Диана задрожала и, схватив второй бокал, отпила бренди. Холодный ветер коснулся ее обнаженной кожи. А Стар вновь завел граммофон, и сладкая мелодия «После бала» опять зазвучала в библиотеке.
Не говоря ни слова, Стар поднял Диану, все еще стоявшую посреди сброшенной юбки, поставил на середину комнаты, и они начали танцевать. Диана не стала ни о чем спрашивать. Она просто легко положила одну руку ему на шею и, держа в другой бокал с бренди, двигалась в такт музыке.
Ей казалось отчаянно бесстыдным и немного безумным танцевать обнаженной с полностью одетым мужчиной, но это возбуждало ее.
Диане нравилось, как Стар вел ее во время танца. И она даже не могла толком понять, что сильнее возбуждает ее… то ли это было ощущение атласных отворотов его смокинга, то и дело касавшихся ее напряженных сосков… то ли возбужденная мужская плоть, которую она чувствовала животом сквозь ткань его черных брюк… а может быть, это были его дерзкие, искусные руки, сжимавшие ее гибкое, податливое тело…
132 
