очень нудно 
108 
– Хитро придумано.
– Главное, это сработало. В настоящее время она занята тем, что смотрит по телевизору коммерческие каналы, которые предлагают разную дребедень, и скупает все подряд. Как ты себя чувствуешь, Келси?
– Прекрасно, но только до тех пор, пока мне не попадается зеркало. – Келси поморщилась. За последние два дня некоторые синяки почти совсем прошли, зато другие налились изжелта-серым цветом. – Пока я не вижу своего отражения, все происшедшее кажется мне дурным сном. Возможно, это просто такой период… Я знаю, что убила человека, но весь ужас этого до меня еще не дошел.
– Не думай об этом. Ты сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить себя. И меня тоже. – Наоми подставила лицо солнечным лучам и зажмурилась. – Ведь я его совсем не помню, Келси. Совсем. Может быть, я изредка встречалась с ним на ипподроме, может быть, даже разговаривала с ним, но я не помню лица… И все же иногда мне кажется, что я должна была запомнить его, и запомнить хорошо – ведь этот человек сыграл такую важную роль в моей судьбе. В том, что стало с моей жизнью. А ты как думаешь?
– Он всегда был для тебя пустым местом. И знал это. Из-за этого Рик Слейтер так злился на тебя. В конце концов он нашел способ, чтобы отомстить тебе и заодно нажиться на этом.
Она наклонилась к столу и пододвинула поближе к Наоми тарелку с печеньем.
– Солнечный… – пробормотала Наоми, не открывая глаз. – Как я любила этого жеребца!
Да, Рик отомстил мне.
– Она… Бабушка использовала и Алека Бредли… Для этого и еще для многого другого. Его и Канингема.
– Билл… – Наоми вздохнула. – Он оказался еще большим дураком, чем я всегда считала. И какую пользу он из этого извлек – тогда и сейчас?
Смешно!
– В прошлый раз Канингем вышел сухим из воды, но сейчас ему придется платить. Они заставят его.., я имею в виду полицию, суд, скаковую комиссию. Ему придется очень долго расплачиваться за то, что он сделал с Солнечным и с Горди. И не только деньгами.
– Боже, как много лет прошло с тех пор. И никто не догадался сложить два и два.
– Все могло так и кончиться – ложью и несчастьями, если бы Гейб не вернулся, если бы он не вытянул стрейт флеш на бубнах… – Она улыбнулась, увидев, что Наоми открыла глаза и потянулась к печенью. – Если бы он не сделал себя самого таким, каков он есть.
– И если бы ты не влюбилась в него. Это – то главное, что уравновешивает все зло. Когда я думаю, что могло бы случиться…
– Но ведь не случилось? Рик Слейтер заплатил жизнью за все, что он сделал. С нашей.., с моей стороны это была чистая самооборона. Дело закрыто.
– Да, наверное, я зря пыталась лгать этому копу Росси. – Наоми стряхнула с рубашки крошки от печенья. – Он мне все равно не поверил. Странно, не правда ли: в похожих обстоятельствах я один раз сказала правду, в другой раз солгала, но ни то ни другое не сработало.
– Ты пыталась защитить меня.
Келси подумала, что сейчас, пожалуй, самый подходящий момент для того, чтобы сказать матери то, что она давно хотела сказать. Лишь бы Наоми правильно ее поняла.
– И тогда, когда я была маленькой, ты тоже защищала меня. И тогда, и сейчас ты была не права. И права.
– Да, простых ответов нет.
– Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что ответ не всегда бывает единственным. Или однозначным.
Прежде чем продолжить, Келси некоторое время кусала губы и наконец решилась.
– Я благодарна тебе за то, что ты делаешь для Милисент. Только, пожалуйста, не сердись на меня, – добавила она торопливо, увидев движение бровей Наоми. – Я благодарна тебе, пусть в душе я никак не могу решить, как бы я поступила на твоем месте Спасибо, мама.
– Какая теперь разница, Келси? Конечно, я могла бы позволить всей этой истории выплыть наружу и тем превратить в ад остаток ее жизни. Но кому от этого будет лучше? – Наоми ненадолго замолкла, прислушиваясь к утренним голосам птиц, которые звучали так жизнерадостно и успокаивающе. – Я все равно не смогу вернуть себе все годы, которые я потеряла. Да и Рено с Миком уже не оживишь.
– Но ведь это Милисент во всем виновата! – воскликнула Келси, внутри которой боролись стыд и горький гнев. – И не имеет никакого значения, что она не желала никому смерти. Нанимать убийц и преступников, чтобы их руками защищать честь семьи, честь фамилии! И что она получила? Что стало с ее фамилией? Что стало с ее честью?
– Теперь ей придется с этим жить. Но я молчу вовсе не ради нее.
108 
