36 
— Сколько тебе было лет, Пэм?
— Когда я умерла? Мне было девятнадцать.
Ни следа чувств не отразилось на ее лице.
— Ты укладывала волосы каждый день?
Лицо Пэм чуть потеплело.
— Да, разумеется. Я носила очень сложную прическу; моя служанка помогала мне. Я использовала искусственные прокладки под волосы, чтобы поднять их выше. А нижнее белье! Ты бы долго смеясь над моими попытками попасть в него.
Каким бы интересным не был этот разговор, я осознала, что устала и хочу домой.
— Итак, подведем итог: ты действительно верна Эрику, и ты хочешь, чтобы я знала, что ни один из вас не знал о том, что у Билла была тайная миссия, когда он прибыл в Бон Темпс. — Пэм кивнула. — Таким образом, ты пришла сюда сегодня вечером для того, чтобы…?
— Просить твоей милости к Эрику.
Мысль о том, что Эрик нуждается в моей милости никогда не посещала мой мозг.
— Это так же смешно, как твое человеческое нижнее белье, — сказала я. — Пэм, я знаю, ты считаешь, что ты в долгу перед Эриком даже несмотря на то, что он убил тебя — милая, он убил тебя, — но я не должна Эрику ничего.
— Будь бережней к нему, — сказала она, и впервые в ее голосе прозвучало, что она несколько рассержена. — Я знаю, ты можешь. Он никогда не был так запутан в своих эмоциях. Он никогда не был в таком неловком положении.
Она, кажется, собиралась, и я подумала, что наш разговор закончен. Мы встали, и я вернула на место стулья Сэма.
Я не знала, что сказать.
К счастью, мне не пришлось ничего придумывать. Сам Эрик выходил из темноты.
— Пэм, — сказал он, и это единственное слово было налито свинцом. — Ты опоздала, и я последовал за тобой, чтобы убедиться, что все хорошо.
— Мастер, — сказала она. Я никогда раньше не слышала ничего подобного от Пэм. Она опустилась одним коленом на гравий, что, должно быть, было весьма болезненно.
— Свободна, — сказал Эрик, и в тот же миг Пэм исчезла.
Я хранила молчание. Эрик уставился на меня пристальным вампирским взглядом, и я вообще не могла понять, что у него на уме. Я была лишь уверена, он был безумен — но от чего, от кого и насколько сильно? Это была и забавно, и ужасно в общении с вампирами, то и другое одновременно.
Эрик решил, что действия будут говорить громче, чем слова. Внезапно он оказался прямо передо мной. Он положить палец под мой подбородок и повернул мое лицо к своему. Его глаза, которые казались черными в мигающем свете, впились в мои с такой энергией, что это было одновременно и возбуждающе, и страшно. Вампиры; смешанные чувства. Одно и то же.
Не скажу, что совсем уж к моему изумлению, но он поцеловал меня. Когда кто-то имеет примерно тысячу лет практики поцелуев, он может стать очень хорош в этом, и я бы солгала, если бы сказала, что у меня был иммунитет к такому целовальному таланту. Моя температура подскочила градусов на десять. Все, что я могла сделать, это удержать себя от того, чтобы шагнуть к нему и обнять; да еще настроить себя против него. Для мертвого парня он вызывал живейшее влечение, и к тому же мои гормоны были высвобождены после ночи с Куинном. Мысль о Куинне была подобна ведру холодной воды.
С почти болезненным нежеланием я вырвалась от Эрика. Его лицо было сосредоточено, словно он пробовал что-то и решал, достаточно ли оно было хорошо, чтобы оставить.
— Эрик, — сказала я, и мой голос дрожал. — Я не понимаю, почему ты здесь, и я не знаю, к чему вся эта сцена.
— Ты сейчас с Куинном? — его глаза сузились.
— Я принадлежу себе, — сказала я. — Я выбираю.
— И ты выбрала?
— Эрик, это сверх всякой наглости. Ты не встречаешься со мной. Ты не даешь мне никаких знаков о том, что у тебя на уме. Ты относишься ко мне так, будто я не имею никакого значения в твоей жизни. Я не говорю, что была бы открыта для отношений, но в случае их отсутствия я была свободна найти другого — ах! — компаньона. И пока что я нахожу Куинна просто великолепным.
— Ты знаешь его ничуть не больше, чем на самом деле знала Билла.
Где отрезали, там и больно.
— По крайней мере, я чертовски уверена, что никто ему не приказывал лезть ко мне в постель, чтобы получить меня в качестве политического актива!
— Было лучше, чтобы ты узнала о Билле, — проговорил Эрик.
— Да, так лучше, — согласилась я. — Но из этого не следует, что я наслаждаюсь процессом.
— Я знал, что будет тяжело. Но мне пришлось заставить его все тебе рассказать.
36 
