очень нудно 
76 
– Почему?
– Потому что закон защитил хищника, а не жертву. Ваше время истекает.
– Как и когда умер Девин?
Игнорируя вопрос, Дьюкс направился к выходу.
– Я могу получить эти сведения в полицейских архивах, – заметила Ева.
– Мой сын убил себя. – Дьюкс остановился, сжав кулаки. – Восемь месяцев назад. Он накачивал себя разной дрянью, пока не умер. Система не сумела его защитить и не помогла мне это сделать.
– У вас есть еще один сын. Как далеко вы готовы были бы зайти, защищая его?
– Джозефа не поразит рак, разъедающий наше общество!
– Рак – это нечто вроде вируса, не так ли? А вирус можно убить другим вирусом, инфицируя носителя, пока все пораженные клетки не будут уничтожены. Вы ведь специалист по компьютерам, мистер Дьюкс, и должны разбираться в вирусах.
Дьюкс не ответил, но на его лице мелькнуло выражение такой сатанинской гордости, что это было равносильно признанию.
– Ваше время истекает, – повторил он.
– И ваше тоже, мистер Дьюкс, – спокойно отозвалась Ева. – Вам следует позаботиться о будущем жены и сына, когда вас привлекут к ответственности вместе с остальными «Искателями Чистоты».
– Убирайтесь из моего дома! Я обращусь к моему адвокату!
– Хорошая мысль. Он вам скоро понадобится.
* * *
Когда они сели в машину, Пибоди, нахмурившись, обернулась на дом.
– Почему вы предупредили его?
– Он достаточно сообразителен, чтобы понять, что я его подозреваю, и наверняка доложит кому-то о нашем визите. Я предупреждала его жену.
– А вы не думаете, что она тоже в этом участвует?
– Дьюкс ни разу даже не взглянул на нее. Она стояла и молча плакала, а он словно не замечал ее присутствия. Нет, это его рук дело. Что тебе показалось любопытным в этом доме, Пибоди?
– Ну, он здесь всем заправляет…
– Более того. Это настоящая казарма, где он командир. Жена открывает дверь; в девять утра она уже одета как женщина в ролике, рекламирующем новую модель кухонной плиты. Мальчишке лет четырнадцать, а он убежал наверх, как только отец щелкнул пальцами. Держу пари, что все кровати в доме уже застелены и на покрывалах нет ни единой складки. – Ева свернула на юг. – Как, по-твоему, мог себя вести бывший морской пехотинец, который требует, чтобы все вокруг содержалось в безукоризненном порядке, узнав, что его сын «растлевает тело и душу наркотиками» и совершает «противоестественные половые акты»? Наверняка это жгло каленым железом его гомофобскую задницу.
– Бедный мальчик…
– А теперь папаша использует его как символ и как оправдание убийства. Рак тоже бывает разный. – Ее телефон начал сигналить, и Ева нажала на кнопку: – Даллас.
– Ты в своей машине? – осведомилась Надин. – Можешь где-нибудь остановиться? Тебе будет интересно это услышать.
– У меня особый талант. Я могу слушать и вести машину одновременно.
– Я получила еще одно заявление «Искателей Чистоты». Выйду с ним в эфир через пятнадцать минут.
– Черт! – Ева резко повернула, подрезав такси, и остановила машину на скате битком набитой парковки. – Прочти его.
– «Жители Нью-Йорка, – начала читать Надин своим хорошо поставленным голосом, – мы хотим еще раз заверить вас в безопасности и повторить наше обещание вершить правосудие. Мы исполним наш обет защищать невинных и карать виновных, чего не могут обеспечить скованные руки закона.
Мы – это вы сами, ваши братья, сестры, родители, дети. Мы – ваша семья и ваши защитники.
Как и вы, мы опечалены трагической гибелью сотрудника нью-йоркской полиции, скончавшегося два дня тому назад. Детектив Кевин Хэллоуэй, погибший во время исполнения им своего долга, – еще одна жертва чумы, терзающей наш город. Мы считаем Луи К. Когберна непосредственным виновником этой трагедии. Если бы не его деятельность, повлекшая за собой заслуженное наказание, детектив Кевин Хэллоуэй был бы сегодня жив, и продолжал бы служить своему городу, делая все возможное в тесных рамках существующих законов.
Мы просим вас, жители Нью-Йорка, почтить вместе с нами минутой молчания память детектива Хэллоуэя и выражаем его семье, друзьям и коллегам наши глубокие соболезнования.
Луи Когберн был наказан. Правосудие свершилось и будет свершаться впредь.
Мы предупреждаем тех, кто стремится причинить вред нашим братьям, кто растлевает наших детей, что кара не замедлит последовать. Вам больше не найти убежище за стенами закона.
76 
