– Как вам будет угодно, лейтенант. – Рорк провел пальцем по ямочке на подбородке Евы. – Увидимся дома. Пока, Джек. – Он кивнул Уитни и вошел внутрь.
– Здесь такая пробка, что Рорк не сможет подъехать к Управлению в ближайшие полчаса, – заметил майор.
– Он найдет способ, – отозвалась Ева. – И на это стоило бы посмотреть.
– Я предпочитаю ходить пешком, когда есть возможность, – сказал Уитни, и они с Евой зашагали по тротуару. – Кажется, вы разговаривали какое-то время наедине с матерью Хэллоуэя?
– Да. Она держится мужественно.
– С мэром вы тоже разговаривали?
– Да, сэр.
– Его очень беспокоит сложившаяся ситуация.
– Нас всех она беспокоит.
– Но наше беспокойство проявляется по-другому. Вы также говорили с Чангом и вице-мэром?
– Обменялись несколькими словами.
Уитни внимательно посмотрел на нее.
– Похоже, вы успели обменяться несколькими словами со многими.
– Да, сэр. Я считаю, что заявление, которое я сделала Надин Ферст в ответ на новое заявление «Искателей Чистоты», было вполне оправданным и к тому же основанным на фактах. Детектив Хэллоуэй заслужил большего, чем стать орудием в руках террористов, на котором можно оттачивать свою демагогию.
– Я об этом вполне осведомлен, лейтенант. – Уитни остановился на перекрестке вместе с группой пешеходов, ожидающих зеленого света. – Ни я, ни шеф не находим ничего неподобающего в вашем заявлении. Мэрия удовлетворена в меньшей степени, но Чанг уже работает над тем, чтобы усилить эффект в нашу пользу. Это важно, – добавил он, хотя Ева ничего не сказала.
Толпа устремилась вперед за несколько секунд до того, как переключился свет. Ева и Уитни быстро перешли улицу.
– Я мог бы потратить время, объясняя вам основные принципы весьма замысловатых отношений между департаментом полиции, мэрией и общественностью. – Не замедляя шаг, майор достал из кармана мелочь и бросил в чашку нищему. – Но я не стану этого делать. Вы уже достаточно об этом осведомлены, и вас это не слишком касается. Скажу лишь то, что ситуация упростится для всех нас, если вы будете сотрудничать с Чангом. Разумеется, в тех случаях, когда это не препятствует вашему расследованию.
– Да, сэр.
– Что касается вашего сегодняшнего допроса Доналда и Сильвии Дьюкс…
– Это был не допрос, майор, а неофициальная беседа у них дома и с их разрешения.
– Можете играть словами сколько угодно. Какие бы термины вы ни использовали, файлы с данными Девина Дьюкса были и остаются засекреченными.
– Данные не всегда добывают через файлы, сэр.
– Вы не желаете назвать ваш источник?
– Нет, сэр. И я не обязана это делать согласно статье 12 кодекса департамента.
– Не цитируйте мне кодекс, Даллас! – Уитни продолжал быстро шагать по тротуару, но в его голосе послышались резкие нотки. – Если дело дойдет до гражданского суда…
– Не дойдет. Когда я обвиню Доналда Дьюкса в соучастии в убийстве, все его юридические ресурсы понадобятся ему для собственной защиты.
– Значит, он в этом замешан?
– По самую шею.
– А его жена?
Ева покачала головой.
– Не думаю. Она слишком пассивна. Сейчас я пытаюсь выяснить, насколько Дьюкс опытен как программист, но, независимо от этого, я считаю его ключевым игроком. На меньшее он бы не согласился. Я почти не сомневаюсь, что смогу расколоть его на допросе. Дьюкс настроен агрессивно, уверен в собственной правоте и не любит женщин во властных структурах – предпочитает видеть их на подобающем месте. Жена в девять утра наряжена, как цирковая собачонка, – в фартуке, с накрашенными губами и в серьгах.
– Моя жена тоже накладывает макияж до завтрака, – усмехнулся майор.
– Странно. Но миссис Уитни никому не позволит собой помыкать… – Ева вовремя оборвала себя. – В общем, мне нужно еще несколько ниточек к Дьюксу, чтобы предъявить обвинение. Я думаю, он поддерживает связь с социальным работником и копом, которые занимались делом его сына. По-моему, они тоже в этом участвуют. Я доберусь и до них, и до остальных.
Они миновали еще один перекресток и свернули направо.
– Только действуйте наверняка. Ошибка повлечет за собой взрыв, и вы примете на себя главный удар. Я рад, что Макнаб встал на ноги.
– Я тоже, сэр.
– Конечно, выглядит он не слишком.
– Я стараюсь не загружать его работой, а Пибоди… – Ева прикусила язык, обругав себя за болтливость. – Пибоди взяла на себя остальное.