25 
Отныне они будут общаться только по делу. До тех пор пока Джонас живет у нее, они поддерживают сугубо деловые отношения. Деньги, которые он платит за комнату, она отложит. Скоро накопится достаточно, чтобы внести первый платеж за аквабайки.
Джонас сел за стол; от тарелки с яичницей поднимался пар.
—Ключ! — Лиз подтолкнула к нему по столешнице ключ. — А вот и расписка за первую неделю арендной платы.
Джонас не глядя сунул расписку в карман.
И часто вы сдаете комнату жильцам?
Нечасто. Сейчас мне нужно купить кое-что новое для дайвинг-центра. — Лиз вымыла тарелку и налила себе еще кофе. Она вздрогнула, когда по радио объявили точное время — оказывается, она забыла выключить приемник. Она опережает график на десять минут, но, если будет вставать пораньше, им не придется завтракать вместе. — А вы часто селитесь не в отеле, а у незнакомых людей?
Джонас попробовал яичницу и сокрушенно вздохнул. Шеф-поваром ему явно не стать!
—Нет, но ведь мы с вами больше не незнакомые люди.
Лиз метнула на него быстрый взгляд. Ее жилец явно не выспался — и еще не брился. Щетина добавляет ему обаяния... Ей захотелось предложить ему бритву, но, подумав, она решила, что не стоит. В конце концов, какое ей дело?
—Мы с вами совсем не знаем друг друга.
Джонас продолжал молча есть; Лиз решила, что он с ней согласился. Проглотив кусок, он заговорил:
—Я изучал право в университете Нотр-Дам, в Индиане, начинал работать в Бостоне, в конторе «Нирам и Баркер», а пять лет назад получил лицензию на собственную практику в Филадельфии. — Он подсолил яичницу, надеясь, что вкус его стряпни немного улучшится. — Специализируюсь на уголовном праве. Я не женат и живу один — у меня квартира в многоквартирном доме. Но есть и дом, — добавил он. — Старинный особняк в викторианском стиле в поселке Чеддс-Форд недалеко от Филадельфии. Сей час в нем ремонт.
Лиз захотелось расспросить его о доме — большой ли он, высокие ли там потолки и есть ли в доме дорогие деревянные полы? А окна какие — наверное, тоже высокие, со средником? Есть ли сад, где по шпалерам вьются розы? Но она отошла к раковине и стала мыть чашку.
—Все равно мы с вами совершенно чужие люди.
—Чужие или нет, а беда у нас общая.
Чашка выскользнула у нее из рук и, громко звякнув, упала на дно раковины. Лиз молча подобрала ее, сполоснула и поставила в сушилку. Чашка треснула, но сейчас это ее почти не занимало.
—У вас десять минут, — напомнила она.
Неожиданно он крепко схватил ее за руку по ниже плеча.
—Элизабет, у нас с вами действительно общая беда, — спокойно и серьезно повторил он.
Лиз подумала: его можно возненавидеть только за один спокойный голос!
Ничего подобного. Вы хотите отомстить за смерть брата. А я... зарабатываю себе на жизнь.
Вы считаете, все решилось бы тихо-мирно, вернись я в Филадельфию?
Да! — Лиз дернулась, но он ее не выпустил. Врать она не любила и потому невольно вспыхнула.
Я сразу понял, что вы, Лиз, — женщина умная. Не знаю, от кого и почему вы прячетесь на этом райском островке, но соображаете вы неплохо, очень неплохо. Мы с вами оба прекрасно понимаем: то, что случилось с вами вчера, произошло бы все равно, нахожусь я здесь или нет.
—Ладно. — Она перестала вырываться. — Вчерашнее произошло не из-за вас, а из-за Джерри. Ну и что это меняет в моем положении?
Не выпуская ее руки, Джонас медленно встал.
—Пока неизвестные считают, будто вы в курсе дел Джерри, они от вас не отстанут. Вы в центре их внимания. Пока вы в центре внимания, я буду рядом с вами, потому что вы, прямо или косвенно, наведете меня на след убийцы Джерри.
Лиз ответила не сразу, а лишь убедившись, что может говорить спокойно.
—Джонас, вы со всеми так? — спросила она. — Люди для вас только орудия? Средства, которые ведут к цели? — Посмотрев ему в лицо, она увидела решительное и отстраненное выражение. — Мужчины вроде вас всегда идут к цели, ни с кем, кроме себя, не считаясь!
Злясь, сам не зная почему, он взял ее за подбородок.
Вы в жизни не знали мужчины вроде меня.
Нет, знала, — тихо возразила Лиз. — Джонас, вы не один такой на свете. Вы выросли в богатой семье, на вас возлагали большие надежды, вы ходили в лучшую школу, общались со сливками общества. Ваши цели давно определены, и, если по пути к цели придется перешагнуть через других, вы это сделаете — как говорится, ничего личного. Вот что самое плохое, — продолжала она, тяжело вздохнув. — Вы никогда ни к кому не питаете личной злобы, ненависти и так далее. — Дернув подбородком, она сбросила его пальцы. — Что вам от меня нужно?
25 
